Мой друг, Мика. Натиг Расулзаде

девушек, легко сходился, знакомился, а я при нем, как бы дополняя его, стоял (или сидел) с серьезным видом, пытаясь тоже поддерживать пустой, непринужденный разговор, но часто и слова не мог из себя выжать, так и стоял (или ходил рядом), пытаясь изобразить хотя бы вымученную улыбку на своем мрачном лице, отпугивавшем девушек, которые поглядывая на меня, бог знает о чем могли подумать (еще заведут куда-нибудь, ограбят, изнасилуют, убьют!.. А-а-а! Помогите!..)

      Может мы в те годы настолько сблизились, что он был моей половиной, лучшей половиной или худшей, неважно, но мы дополняли друг друга… Какой бы половиной он ни был, или я ни был, сейчас вдруг после многих лет, как мы не виделись, раздружились, вдруг стало мне ясно, что уйдя, он забрал с собой эту половинку, которой мне не хватает, как человеку, позабывшему свое детство, не хватает памяти и таланта вернуться в те годы.

      Он не разделял моего стремления, пока я живу в этом огромном городе, мегаполисе – в одном из самых крупных городов мира, известного высочайшей культурой и искусством, в городе по численности населения превышающем республику, из которой я приехал – моего страстного желания повидать как можно больше (и в этом желание тоже было много тщеславия: вот поеду домой на каникулы, думал я, и буду рассказывать приятелям, что побывал в таком-то знаменитом театре, на такой-то гастролирующей выставке, на концерте известной оперной дивы), но мы с ним ходили по ресторанам и кафе, пили пиво в барах, менялись девчонками, и старались в паузах между институтскими делами и заботами как можно ярче прожигать жизнь.

      Общежитие ему не нравилось, и он снимал то там, то здесь в разных районах города комнату, которую мы моментально превращали в дом свиданий, не считаясь с возражениями хозяев, и потому он недолго задерживался на таких квартирах. Я тоже не был в восторге от нашего общежития, хотя его вполне можно было бы назвать привилегированным по сравнению с другими студенческими общежитиями в те годы.

      Когда пишутся подобные вещи, неизбежно и невольно происходит ретуширование прошлого, дополнение в ту или иную сторону реальности образа, порой, чтобы заострить событийность материала в угоду дотошному и капризному читателю, любителю детективных романов, порой просто профессионализм заставляет приглаживать прошлое, выпирающее своими острыми углами из стиля повествования, и еще много других причин, почему в художественном произведение ускользает от автора документальная точность. Не будем привередливы. Мне необходимо познать его, хоть и задним числом, но обязательно узнать, что это был за человек, как он изменился, что происходило в его голове, в его душе? Узнав это, я могу узнать многое о себе.

      Однажды, через много лет после нашего знакомства и нашей дружбы, когда оба мы жили в своем родном городе и более или менее успешно продолжали заниматься делами, он вдруг непонятным образом выбился из обычной жизненной колеи, которая уже превращалась в рутину, достал где-то денег (сам он их, как и я, не очень умел зарабатывать), и поехал на Мальдивы,