Ивановы страдания. Александр Грицан

торчит от «дури»,

      Превратив мозги в желе:

      Часть покамест травку курит,

      Часть давненько на игле.

      Миллион гниёт на зоне:

      Кто за дело, кто – за так.

      Что поделаешь, в законе

      Нынче полный кавардак.

      И, конечно, как обычно,

      Полагается учесть

      Алконавтов горемычных

      Миллионов пять иль шесть.

      Вижу, Ванька, эти речи

      Впрямь тебе не по душе.

      Согласись, что недалече

      Мы ушли от алкашей.

      Вот сидим, вкушаем водку,

      Заедая огурцом» –

      Атаман, взглянув на «сотку»,

      Искривился всем лицом. –

      «Ну, когда ж мы этой дряни

      Обопьёмся, наконец.

      Ведь у нас же всё по пьяни:

      И в тюрьму, и под венец.

      Так что, Ванька, бойся Бога,

      Баб винить во всех грехах!

      Корень зла то неглубоко –

      В нас с тобою, в мужиках!

      Русских женщин ценят в мире

      Хоть те немец, хоть еврей.

      Наши бабы сердцем шире

      И фигурою добрей!

      Эх! Бывало в оно время

      (Ты то не был и зачат)

      Чуб взъерошишь, ногу – в стремя,

      И на ферму до девчат.

      Что греха таить охочим

      Я до девок был всегда…

      Где ж вы пламенные ночи,

      Молодецкие года».

      Атаман усы пригладил,

      Вилкой колбасу поддел,

      И в свое былое глядя,

      На глазах помолодел. –

      «Знаешь, как-то на Урале,

      Я решал свои дела.

      У меня такая краля

      Полюбовницей была.

      То ли Лера, то ли Вера,

      Позабыл. Не обессудь.

      Но, что пятого размера

      У неё имелась грудь,

      Это, братец, также точно,

      Как и то, что ты – дурак!

      Я такой фактуры сочной

      Сам не ожидал никак.

      Вот гляжу, само собою,

      Я на этот урожай.

      А в башке: «Орудие к бою!

      Боевыми заряжай»!

      Мыслю: «Как бы затесаться

      В окруженье «аки тать»?

      А она: «Вы записаться,

      Или просто почитать?»

      Да, Иван, библиотека –

      Это не халам-балам!

      Для любого человека

      Самонаипервейший храм!

      Я поближе наклонился,

      Взгляд ответный подловил,

      И сказал: «Я б насладился

      Книгой о большой любви!»

      Вижу, между нами искра

      Проскользнула, как гюрза.

      Лера-Вера тут же быстро

      Отвела свои глаза,

      Мягко бюстом покачнула…

      Колебанья сосчитав,

      Я вздохнул. Она вздохнула:

      «Вот. Читали?» – «Не читал!»

      И хоть я тогда, признаться,

      Был начитан кое-как,

      Смог, однако, догадаться, –

      Мопассан – хороший знак.

      Больше всё же по наитью

      Я ловил тогда момент.

      Дело близилось к закрытью,

      Опустел абонемент.

      Я сидел, как на иголках,

      Озабоченный