Орхидея с каплей крови. Наталия Антонова

важный свидетель, и мне нужно опросить вас под протокол.

      – Какой же я свидетель? – тихо вскрикнула она. – Я же ничего не видела! Иначе бы он и меня убил!

      – Кто он?

      – Откуда мне знать!

      – Так паспорт у вас при себе? – напомнил следователь.

      Она достала из сумочки, лежавшей здесь же на столе, паспорт и протянула ему.

      – Спасибо, – ответил он и стал заполнять шапку протокола.

      Она молча теребила свои холёные пальцы с ногтями, окрашенными в зелёный цвет.

      Наполеонов старался не смотреть на них, его экстатически чуткая душа не принимала всех этих ультрасовременных оттенков. А с его впечатлительностью, с которой он боролся чуть ли не с самого детства, ему вполне могла ночью присниться кикимора, высовывающая руки с зелёными ногтями из болота. А над всей этой утопией для полноты картины блуждающие огоньки. Короче, ужас! Наполеонов поёжился и вернулся к реальности.

      – Инна Сергеевна! Кем вы приходитесь Жанне Савельевне Гурьяновой?

      – Подругой. Близкой подругой, – добавила она с нажимом в голосе.

      – Давно вы с ней дружите?

      – С института.

      – Там и познакомились?

      – Да! Где же ещё?!

      «Мало ли имеется мест для знакомства», – подумал следователь и задал следующий вопрос:

      – У Гурьяновой была семья?

      Соболева посмотрела на него пустым взглядом и ничего не ответила.

      – Жанна Савельевна жила одна? – решил подойти он с другого конца.

      Женщина закусила губу, посмотрела куда-то мимо следователя, потом ответила, как бы через силу:

      – Нет.

      – С кем же она жила?

      – С Владом.

      – У Влада есть фамилия?

      – Есть. Влад Анатольевич Шафардин.

      – Шафардин был любимым человеком вашей подруги? – предположил Наполеонов.

      – Можно сказать и так, – отозвалась она отстранённо.

      – Они постоянно жили вместе?

      – Чаще всего да.

      – То есть?

      – У Влада есть своя квартира. Иногда он ночевал там.

      – Они часто ссорились?

      – С чего вы взяли, что они вообще ссорились?! – искренне удивилась женщина.

      – Тогда почему Шафардин уходил ночевать в свою квартиру?

      – Это случалось очень редко!

      – Ссоры?

      – Да нет же! Ночёвки Влада у себя. Только когда кто-то из них был занят допоздна.

      – А чем занимается Шафардин?

      – Влад стриптизёр.

      Наполеонов присвистнул про себя. Вслух он сказал:

      – Всё понятно.

      При этом он невольно вспомнил свою подругу Мирославу Волгину и подумал, что она-то уж точно обозвала бы его ханжой. А он не ханжа! А просто, как говорили раньше, «облико морале».

      – Да ничего вам не понятно! – рассердилась Инна Сергеевна. – Влад танцует в приличном клубе.

      – Ну да, – кивнул Наполеонов без особого энтузиазма.

      – И там не происходит то, о чём вы думаете! – выкрикнула Соболева.

      – Вы