Мisol. Jasmin Leily

платье из осенних листьев, довольно дикую, почему – то напомнившую мне амазонок из Бразилии. Твердым крепким шагом она шла рядом с нами и ободряюще улыбалась. На долю секунды, мне показалось, что сейчас она коснется меня, и я рассыплюсь миллионами маленьких искр и забуду обо всем, что тревожит меня… неожиданно мой слух уловил звуки музыки. Так это правда?!

      Я увидела мужчину, игравшего на виолончели. Высокого роста, метр восемьдесят, брюнет с темно – карими, почти черными глазами и коротко остриженными под ежик волосами. Лицо его было стиснуто тяжелым подбородком, от чего казалось массивным и пугающим. Линия губ была сжата сурово и властно.

      Откуда он взялся?..

      Взглядом я поймала Соню. Девочка продолжала держать меня за руку и, не отрываясь, восхищенно смотрела на незнакомца. Ее лицо светилось!

      Я перевела взгляд на Музыканта. Возможно, то, какими глазами девочка посмотрела на него, повлияло и на меня. Я больше не видела в нем пугающего меня человека. Неожиданно для себя я обнаружила, что он живет в своем особенном мире! Глаза его были плотно закрыты, а губы растянулись в довольной улыбке.

      Мужчина повернул голову в мою сторону и, ухмыльнувшись, весело и с задором подмигнул. Я зарделась и тихо вздрогнула. Внутри поселилось смятение. Но, вспомнив, что я не одна, я машинально оглянулась в поисках Сони.

      Девочка стояла вплотную к Музыканту:

      – Как у тебя получается так играть?

      Мужчина прищурился от солнечного света, ударившего ему в глаза и, бросив короткий вопросительный взгляд на Соню, заинтересованно спросил:

      – Как так?

      – Словно это единственное, что у тебя осталось. Как будто это последнее мгновение твоей жизни.

      Я тяжело задышала.

      Соня стояла напротив Музыканта и не сводила глаз с его лица. Тот отложил в сторону свою виолончель и задумчиво ответил:

      – Странно слышать от такой маленькой девочки слова, что не всегда услышишь от взрослого.

      Соня весело хмыкнула и дернула своим худеньким плечиком.

      – Мне пришлось рано повзрослеть.

      Я почувствовала смущение от нахлынувших на меня чувств. В голове вихрем один за другим крутились вопросы. Кто этот человек? Откуда он взялся? Кто вообще разрешил ему здесь играть?!

      Музыкант ухмыльнулся в ответ, словно понял, что – то незримое, что крылось за ответом Сони:

      – Никто не знает, что будет в следующую минуту. И я тоже.

      Девочка продолжала настаивать на своем:

      – Но ведь у тебя впереди целая жизнь?

      Собравшись духом, я решилась прекратить этот разговор. Ребенок слишком долго находился на улице!

      Я подошла к Соне и взяла ее за руку. Нам надо было вернуться в отделение. К моему удивлению, мужчина едва заметно кивнул головой, соглашаясь со мной, и произнес вслух:

      – Смотря, что ты подразумеваешь под словом «целая». Годы или минуты. И то, и другое можно назвать жизнью.

      Я совершенно не понимала смысла их слов. Нетерпеливо застучав ногой, я резко щелкнула пальцами, стремясь обратить их внимание на себя.

      Но мои намеки