Лилии полевые. Подвиг. Елена Кибирева

розыск!

      – Я должен его найти! – страстно воскликнул он, поднимаясь со своего сидения и быстро шагая по комнате. – Это нельзя перенести! Богом Авраама клянусь крепко отомстить тому, кто совершил это злодеяние! Только кто? Кто стал моим врагом? Кто мог осмелиться похитить маленького Давида – сына первосвященника Каиафы? Кто? Может, это сделано, чтобы получить за нашего сына богатый выкуп? И я заплатил бы его мигом, если бы даже он стоил всего моего состояния! О, если бы только возвратить сына! Моего любимого, единственного сына!

      При этих словах несчастный отец разодрал свои одежды и громко зарыдал.

      – Не теряй надежды, мой друг, – тихо проговорила жена. – Ведь мы хватились искать его только вчера вечером. Может быть, его еще где-нибудь найдут?

      Больше она ничего не могла сказать в утешение опечаленному мужу: ужас сковал ее уста, и ей показалось, что ее бедный маленький Давид, покинутый всеми, валяется где-нибудь мертвый в ущельях Иудейских гор, и на трупный запах сбегаются шакалы, и вот еще несколько минут – и от мальчика не останется ничего! Ужасный крик отчаяния вырвался из груди матери, и вся в слезах, с горькими рыданиями Анна упала на постель…

      Так, в невыразимой скорби проходили час за часом, день за днем, а о пропавшем ребенке не было никакой вести. Дни пролетали, складывались в недели, но по-прежнему искавшие не находили ни малейшего следа мальчика. Проходили месяцы, а за ними своим чередом шли годы. Служанки перестали уже рыдать, разговоры поутихли. Только выражение внутренней муки в глазах матери говорило о скрытом ее страдании, которое трудно было перенести и которое могло закончиться только смертью.

      Детей больше у них не было, и в громадных комнатах дворца Каиафы не было слышно ни топота детских ног, ни того веселого смеха, который так радостно заставляет биться сердца родителей. Жена Каиафы, Анна, как тень ходила по опустошенному дому. Тоска и горе заполняли ее больную душу: она никак не могла забыть своего маленького сына. Каиафа, ее муж, господин и повелитель, с каждым днем становился все мрачнее и молчаливее, а свой гнев и раздражение он старался срывать на своих слугах.

      ***

      Прошло семь лет.

      В Иерусалиме был праздник. Однажды в толпе Анна увидела пропавшую без вести служанку Приску; около нее стоял мальчик лет десяти, с черными глазами, черноволосый. Но прежде, чем Анна опомнилась и позвала слуг, Приска исчезла в толпе и, несмотря на тщательные поиски, ее уже не смогли найти.

      – Может быть, это была и не она, – с сокрушением говорила Анна мужу, когда они в сумерках сидели вдвоем в саду. – Из-за покрывала я не могла рассмотреть ее лицо… Но мальчик! О, если бы ты мог видеть, как он прекрасен!

      При этих словах в глазах ее заблестели слезы и ее лицо склонилось к плечу мужа.

      – Не плачь, дорогая Анна! – утешал ее муж. – Неужели я для тебя не дороже сына?

      И Анна с большим усилием постаралась побороть в себе скорбь о потерянном любимце…

      Глава 2.