Нет никого страшнее меня. Маша Храмкова

из них, разминаясь и потягиваясь.

      Ада вылетела из машины, громко хлопнув дверью. Несколько человек обернулось, а кое-кто даже заметил вслух:

      – Раф! Не знал, что ты любишь рыженьких!

      Группа ребят засмеялась, Рафаэль равнодушно пожал плечами, а вот Адель от этого замечания залилась краской.

      – Ты чего так долго? – к Рафу приблизился Дуэйн, один из членов дисциплинарного комитета.

      – Были дела, – мрачно бросил тот.

      Отойдя от них подальше, Адель принялась высматривать Лекса. На поляне возле озера было полно народу – должно быть, вся Альпин Лэйк собралась. В какой-то момент Ада ощутила себя совершенно чужой среди всех этих радостных, смеющихся лиц. От рассказанного Клифтом на душе было тяжело, и это не могло не отпечататься тревогой в ее глазах.

      «Зачем он сказал мне все это? И кто эта девушка?» – вопросы вертелись в голове.

      Парни и девушки обтекали стоящую как истукан Адель; кто-то врезался в нее, кто-то неодобрительно смотрел. Один тащил гитару, другой продолжал залипать в телефоне, а двое даже целовались, устроившись под деревом. Учителя пытались построить и пересчитать учеников, но те разбредались по поляне – ну а что еще делать, когда в Ливенворт нагрянул столь прекрасный солнечный день?

      Адель забралась на небольшой пригорок и принялась смотреть поверх голов. Неожиданно в толпе мелькнуло лицо Лекса, такое же бледное и растерянное, как, должно быть, и у нее. Калибан поднял руку вверх и помахал ей, а на его губах расцвела улыбка. Они двинулись навстречу друг другу, сквозь толпу, и уже через несколько мгновений чуть прохладные пальцы Лекстера коснулись запястья Ады.