Под солнцем Виргинии. Аида Рашидовна Ланцман

плиты, варила кофе – пахло просто изумительно.

      –– Привет, – Ивонн подошла к ней и поцеловала в щеку. На ней был черный брючный костюм и шелковая блузка. Волосы были собраны в тугой хвост, а в ушах искрились маленькие серьги с бриллиантами. От нее пахло, как всегда, как в детстве, как в тот день, когда она гладила по волосам и говорила: «Ты сделаешь только хуже, милая, если выйдешь из машины».

      –– Привет, малышка, – Джен налила кофе в две чашки и поставила на стол незамысловатый завтрак.

      –– Я буду поздно сегодня, – сообщила Ив, намазывая кусок круассана апельсиновым конфитюром.

      –– Сегодня вторник, Ивонн. Снова вечеринка? – спросила мать и тут же отодвинула в сторону тарелку, будто у нее мгновенно пропал аппетит. Ивонн пожала плечами.

      –– Ты употребляешь наркотики? – совершенно неожиданно для них обеих спросила она и смерила дочь строгим взглядом, зная, чем обычно занимаются детишки с тугими кошельками на вечеринках.

      –– Нет, – ответила Ив, едва не поперхнувшись кофе.

      –– Ты причиняешь мне боль, милая. Неужели ты не понимаешь, какую боль ты мне причиняешь? Думаешь, я буду спокойно смотреть на то, как ты убиваешь себя? Худший враг человека – он сам. Ты не понимаешь, что творишь со своей жизнью, – сказала мама. Ивонн хотела возразить. На часах было 8:45.

      –– Мэм, – в кухне появился Дональд, которому надоело ждать подопечного в машине, и поздоровался с Джен. – Ивонн, если не хотите застрять в пробке, спускайтесь, нужно ехать. Джен, вас подвести?

      А потом они услышали вопли, полные ужаса. Чужие голоса ворвались в их окна и стали их голосами, их боль на секунду стала общей болью, их страх завладел всей Америкой.

      Ивонн хотела взглянуть, что происходит за окном, но Дон оттолкнул ее сильной рукой.

      –– Не подходите к окнам, – сказал он и накрыл свою кобуру ладонью.

      Женевьева включила телевизор спустя несколько минут. Она все переключала и переключала каналы, но картинка будто застыла. Насмешливо–голубое небо, 110–этажные близнецы Всемирного торгового центра, Северная башня горела, черный дым столбом поднимался вверх. Мать Ивонн прижала ладонь ко рту, но быстро взяла себя в руки и набрала номер отца.

      –– Ответь же, пожалуйста, ответь, – в трубке слышались помехи, все линии были заняты.

      Ивонн бездумно пялилась в экран телевизора и не поверила бы в происходящее, если бы в окно не пробрался запах гари. Спустя несколько минут или часов (время превратилось в тянущуюся фисташковую нугу, которую Ив так любила в детстве), второй самолет врезался в Южную башню, гораздо ниже, чем в северную. Ивонн с ужасом подумала, что там, наверху, остались люди, без путей к отступлению, а Джен все звонила Аарону. Она содрала с рук браслеты и часы, бросила на пол и опустилась на колени. Ивонн застыла перед телевизором. Ее руки безвольно повисли вдоль тела.

      –– Пожалуйста, возьми трубку, – шептала она, ее губы дрожали, а идеальный макияж растекся по лицу. И тушь перемешалась