Самая младшая. Лариса Романовская

одеться, из дома выйти. Но сперва почистить зубы. Остальное уже не так трудно. И я проснулся утром и лежал, лежал… Часа три встать не мог. Это меня проблемами так придавило. Казалось, что насмерть. И вот, когда я себя поднял и зубы чистить потащил, казалось, что я такой подвиг совершил… Весь мир спас, как минимум. Так что я считаю, что начинать надо с себя. Брать себя за шкирку и тащить!

      – Пап, ну ты как маленький! – разъясняет Полина: – Ты разве не знаешь, что по утрам все люди сонные? Им ничего делать не хочется, только лежать и продолжение снов смотреть! А смысл жизни у каждого свой, все просто!

      Папа что-то отвечает, но Полина не слышит. У нее за спиной – треск! Такой знакомый, прямо до слез. Кто-то опять задел шарики. Они лопнули. Не все – половина. Но Полина им уже глаза нарисовала. Они уже живые были. Им было больно.

      Папа предлагает: пусть морковкоедка отращивает головы, как ящерицы хвост. Пусть, если одна голова лопнет, на ее месте может другая вырасти. Но двухголовый дракон – это как-то несерьезно. Не по сказочным законам. Голов должно быть семь! Не меньше! Он тут в переходе ларек с шариками видел.

      Они все встают из-за стола и бегут в этот киоск, быстро, прямо как реанимационная бригада. Надо же морковкоедку спасать. Правда, зеленых шариков в ларьке нет. Но, может, эта морковкоедка голову красит, как мама или Неля.

      Стас с Дашей вытаскивают целую горсть монет и говорят, что одна голова будет от них в подарок. Только они сами нарисуют на ней глаза и зубы. Они хорошую морду нарисуют, добрую. Полина разрешает. Папа надувает шарики, а потом они идут снова к бывшей клумбе, туда, где раньше митинг был.

      Небо стало высокое и голубое, а облака – почти прозрачные, летучие. Приходится очень сильно связку в кулаке сжимать. Полина водит ею из стороны в сторону – как будто она уже немного летит и держит морковкоедку за хвост. На этом хвосте зеленая ленточка, экологическая. Полина решает, что потом привяжет ленточку на шею какой-нибудь бездомной собаке, чтобы догхантеры знали, что собака не бродячая, а под охраной.

      Собаку можно найти у них во дворе и покормить чем-нибудь. А догхантеров все равно нужно выследить. Надо попросить папу, пусть он попросит на работе лекарство, от которого люди добреют. Полина это лекарство тоже в еду спрячет. Все по-честному!

      Жаня

      В мамином детстве пластилин был другой. Он пах свежим хлебом. И цветов в нем было меньше. Шесть. В крайнем случае восемь. Всякие красивые – сиреневый, оранжевый, светло-зеленый – надо было смешивать самой.

      – Берешь два комочка и между ладонями их трешь. Вот так! Смотри, Вишня!

      Мама за Полиной вниз зашла, решила чаю попить, но увидела на кухонном столе пластилин. И не удержалась, тоже села лепить. От чая отказалась и от сырников с вареньем. Она сейчас даже с бабушкой не спорит. Сидит напротив Полины, отщипывает от красного бруска кусочки. Плющит их, чтобы они стали как монетки, потом складывает друг с другом. Получаются лепестки розы. А Полина лепит шляпу для одного зайца из клетчатой страны. А еще на кухне чайник закипает – это