Академия нежити. Кафедра неприятных последствий. Татьяна Зингер

было неправильно. Впрочем, в последнее время у меня всё кругом вызывало подозрение, будь то шум в коридоре (опасность!) или ледяная вода вместо горячей в кране (подстава!). Но, как говорится, если у вас паранойя, это ещё не значит, что за вами не следят.

      – Ты не представляешь, насколько он мне нравится. –  Рита обхватила подушку и вжимала её в себя, точно обнимая. –  Мы всю ночь болтали о всякой ерунде, ну, типа учебы или увлечениях, а на прощание поцеловались. О-о-о, это было так круто! Да я убить за него готова!

      – А тебя не смущает, что он, кхм, хладнокровный?

      Язвительную реплику о длинных клыках, которые мешают целоваться, я оставила при себе.

      – Да в нем тепла побольше будет, чем в твоем, – оскорбилась Рита.

      – В каком моем? – не поняла я, отрываясь от ноутбука, где бездумно листала новостную ленту.

      – Ты думаешь, я не видела, как ты рассматривала друга Антона? Как его, Игорь?.. На «И» что-то, да? Не спорю, он фактурный, еще и татуировка эта, но какой-то мрачный. Фу, не люблю таких.

      О, нет, подруга, тут ты ошибаешься. Да я скорее вернусь к неугомонному Артуру – тот атаковал мою страничку комментариями и просьбами дать ему самую-последнюю-на-свете попытку, – чем замучу с Игнатом. Меня от одного его имени на «И» воротит.

      – Рит, я же пыталась объяснить тебе, что именно Игнат с Антоном упрашивали меня возродить того колдуна, но ты не услышала. Нам с ними точно не по пути.

      – Почему же, услышала. Просто это судьба, – заявила подруга восторженно, отбросив подушку. – Из целого бара мужиков я выбрала эту парочку. Давай дадим им шанс, а? Ради меня.

      – Извини, но преступать закон просят не тебя, а потом и шансы давать не тебе. – От негодования я уронила крышку ноутбука на клавиатуру. – Пойду-ка прогуляюсь!

      Рита бурчала что-то обвинительное, пока я натягивала кроссовки, но не останавливала меня. Мы столько лет провели бок о бок, что она как никто другой знала, что я быстро остываю, если остаюсь наедине с собой – и долго тлею в компании с кем-то.

      Из спальни Юноны смердело тухлыми яйцами – сколько можно готовить всякую мерзость?! Куда она свои варева девает-то, неужели сама пьет?

      Я зажала нос пальцами и двинулась по коридору незнамо куда.

      Меня вело не зрение, но чутье. Обострившееся до предела, оно звало куда-то вглубь, подальше от шумного общежития, от административного корпуса, от лекториев и спортивного зала. Холод уже не казался таким зловещим, мы сроднились с ним, свыклись. Я куталась в толстовку, но скорее от напряжения и нервного озноба.

      Наверное, я пропустила момент, когда оказалась в катакомбах, освещенных тусклыми лампочками, которые загорались от движения и гасли за моей спиной. Как меня угораздило завернуть сюда?..

      Но интуиция звала туда, в самый низ. Невидимая нить протянулась между мной и чем-то, что хранилось в глубине этих коридоров, скрытое под толщей пыли.

      Это был древний склеп. Я отодвинула кованую решетку и вошла внутрь, спустилась по каменным ступеням и оказалась перед гробом, высеченным из куска мрамора.