Серебристый талисман. Тая Сергеева

была обделена не только деньгами, но и элементарной любовью. Вы что, и свою любовь откладываете на потом? Вырастили испуганного зверька, который смотрит на вас как кролик на удава! Вы, настоящий диктатор в юбке…

      Дядя вновь перешёл на крик, при этом заслоняя Веру от бабушки.

      – К тому же, вы не имеете ни какого права выгонять меня из этой квартиры, она принадлежит только Вере, и больше никому!

      После этих слов, бабушка разом притихла, развернулась и ушла, хлопнув дверью.

      – Верочка, сейчас я пойду, солнышко, обещай мне, что обязательно успокоишься. Мы завтра увидимся, у меня возникли неотложные дела. И поверь, я этого так не оставлю, – поцеловав племянницу в лоб, дядя ушёл.

      В квартире опять воцарилась гнетущая тишина, Вера, немного успокоившись, вспомнила, что надо подготовиться к лекциям, и села за свой письменный стол. Но резкий окрик, немедленно заставил её выйти в гостиную, где бабушка демонстративно при ней сдернула со стола скатерть, и фрукты, конфеты, печенье, гостинцы и какие—то коробочки разлетелись по всей комнате.

      Пока Вера стояла в оцепенении, пытаясь хоть как-то объяснить такую агрессию, бабушка принесла мусорный пакет.

      – Сейчас же собери всю эту гадость, и выброси на помойку! Немедленно, поняла!

      Бросив пустой пакет на пол, она произнесла таким угрожающим тоном, что Вера, тут же встав на колени, быстро начала собирать всё выброшенное на пол в пакет. Ну а бабушка, поджав губы, тут же вышла из комнаты, и Вера, воспользовавшись этим, подобрала две коробочки и сунула их к себе в сумку. Обувшись и надев свою куртку, девушка потянулась за шапкой, когда бабушка принесла и сунула в мусорный пакет, так и не распечатанный торт и коробку конфет, и, развернувшись со злой гримасой на лице, демонстративно фыркнув, ушла.

      Её злость по-прежнему бушевала и кипела, не зная меры, и вымещалась на беззащитной внучке. Глядя на неё, Вера поняла, что это было концом их отношений. Не раздумывая, она торопливо прошла прямо в обуви в свою комнату, сунула необходимые учебники в сумку и, взяв её и мусорный пакет с такими дорогими для сердца гостинцами, вышла из квартиры.

      Сейчас стоя у подъезда на холодном ветру, она окончательно решила, что сегодня не хочет ночевать дома. Идя по заснеженной улице, вспомнила, как удивлялась в школьные годы своим двоюродным сестрам, которые всегда были красиво и модно одеты. Они несколько раз в год, летали с мамой отдыхать на море, иногда путешествовали по другим городам, ведь у них была своя машина. Но сестры никогда не общались с ней, просто игнорировали сам факт её существования. Да и сама тётя тоже никогда не называла Веру по имени, и применяла к ней только выражения – «эй» или «эта». А бабушка часто любила в назидание говорить Вере, показывая руками, что, вот всё это ещё надо заслужить.

      Глядя на своих единственных родственников, девочка давно уже поняла, как плохо быть сиротой. И хоть тётя Галя жила богато, и у них было всего вдоволь