Девушка на неделю. Моника Мерфи

замолкает. Мне уже кажется, что он повесил трубку, как вдруг раздается шепот Адель:

      – Ну так что, Энди? Как ее зовут?

      Шипит как ревнивая змея. Хотя почему «как»?

      – Это ее прозвище, да? – спрашивает отец.

      – Нет, настоящее имя.

      Я сам не знаю, почему ее так назвали. Черт, да что я вообще знаю о Фэйбл Магуайр? Городская девчонка. Двадцать лет. Есть младший брат. Работает в баре.

      Еще у нее красивые светлые волосы, зеленые глаза и клевая грудь. Но отцу я об этом не скажу. Уверен, он и сам заметит.

      Снова слышится приглушенное бормотание: отец наверняка говорит Адель, как зовут Фэйбл. Мачеха смеется. Стерва. Ненавижу Адель. Мама умерла, когда мне было года два. Я совсем не помню ее, но очень хотел бы помнить. Отец начал встречаться с Адель, когда мне было восемь, и женился на ней, когда мне исполнилось одиннадцать.

      Адель – единственная мать, которую я знал. Но она мне не нужна. И она это понимает.

      – Что ж, привози к нам свою малышку Фэйбл. Ждем с нетерпением, – отец замолчал, и я напрягся, опасаясь новых вопросов. – Мне казалось, постоянные отношения – не для тебя.

      – Она – другое дело.

      Совсем другое. Скорее даже полная противоположность тому, чего родители ожидают от меня. Вот поэтому-то Фэйбл идеально подходит на эту роль.

      – Ты влюблен в нее? – отец понизил голос. – Адель интересуется.

      Во мне вскипает ярость. Да какое ей дело?

      – Не знаю. И вообще, что такое эта ваша любовь?

      – Говоришь как прожженный циник.

      Было у кого учиться. Мой отец – довольно холодный человек. Не припомню, чтобы он при мне целовал или обнимал Адель. Меня он тем более никогда не целует и не обнимает. Да я и не позволил бы.

      – Ну, мы встречаемся уже какое-то время, но я не уверен, – пожимаю плечами, а потом понимаю, что отец меня не видит, и чувствую себя идиотом.

      – Ты ничего не говорил о ней раньше.

      – Что это за допрос с пристрастием?

      Чувствую, что весь взмок из-за вранья. Я сегодня еще не говорил с Фэйбл, а уже вечер четверга. И уезжаем мы в субботу днем. Надо встретиться с ней и обсудить нашу легенду. Впрочем, думаю, за четыре часа в дороге мы успеем все обсудить вплоть до мельчайших деталей.

      В горле пересохло от мысли о том, что мне предстоит четыре часа провести в машине наедине с Фэйбл. О чем мы будем говорить? Я ее совсем не знаю, но мне нужно познакомить ее с родителями и притвориться, что она моя девушка. Нам придется изображать настоящую парочку.

      Во что я, черт возьми, ввязался?

      – Просто интересуюсь. Конечно, мы обо всем узнаем, когда вы приедете к нам. В субботу вечером, так?

      – Да, – судорожно сглатываю. – В субботу вечером.

      – Мы снова отлучимся по делам загородного клуба. Ты взял ключи?

      – Взял.

      Черт, я так не хочу возвращаться. Там столько всякого дерьма случилось, что теперь я бегу от этого места как от чумы. Последние несколько лет на День благодарения и Рождество мы отправлялись на Гавайи – отец снимал там на это время дом. Или я оставался в школе из-за тренировок по футболу или по какой-то еще надуманной