Девушка на неделю. Моника Мерфи

Ему всего тринадцать, и мне больно видеть, каким несносным он становится. В душе он добрый, хороший малый, просто попал в дурную компанию в школе и теперь забивает на уроки, ворует по мелочи в магазинах. Курил уже пару раз, я точно знаю: одежда пропиталась дымом.

      А нашей матери на все плевать. Не плевать только мне. А теперь я уезжаю на неделю. Он будет ходить в школу всего несколько дней, но этого хватит, чтобы нарваться на неприятности.

      Сердце сжимается от горечи. Это невыносимо.

      – Зачем тебе уезжать?

      Снимаю с полки старую дорожную сумку, которой сто лет уже никто не пользовался, и кидаю на мамину кровать. Облако пыли поднимается в воздух.

      – Я ненадолго.

      – На целую неделю. Фэйбл, я остаюсь тут с мамой на семь гребаных дней.

      Оуэн упал спиной на кровать, рядом с сумкой, и закашлялся от пыли.

      – Не ругайся. – Я шлепаю его по колену, и он с наигранным стоном перекатывается на живот. – Это особая работа, мне за нее хорошо заплатят. У нас будет классное Рождество.

      – Да пошло оно, это Рождество.

      Бросаю на брата строгий взгляд, и он бормочет извинения. С каких это пор он стал ругаться при мне? Что случилось с мелким нытиком, который везде ходил за мной хвостом, будто я его божество?

      – И что это за работа, где можно получить столько денег всего за пару дней?

      В его голосе явно чувствуется сарказм. Он же еще маленький… Нет, уже не совсем, это я себя обманываю. Но, надеюсь, он не думает, что я иду на панель.

      Хотя, кажется, так и есть.

      Шестеренки в мозгу скрипят, пока я пытаюсь придумать отговорку. Не могу же я признаться Оуэну, что собираюсь сделать. И сколько мне заплатят, я не говорила; он просто знает, что много. Маме тоже ничего не сказала, да ей все равно. Я не видела ее уже больше суток, но у нее новый хахаль и она наверняка с ним.

      – Я буду няней в семье, которая уезжает в отпуск на День благодарения. У них трое детей.

      Ложь мне дается легко, пугающе легко.

      Оуэн смеется, вот негодник.

      – Ты будешь няней? Брось, ты же ненавидишь детей!

      – Ничего подобного.

      Хотя это чистая правда.

      – Это очень милая семья.

      Понятия не имею, что за люди эти Каллаханы.

      – И я буду жить в огромном особняке.

      Дрю говорил, что его семья живет в Кармеле.

      Я там никогда не была, но слышала название. Зашла в библиотеку, погуглила, нашла фотки. Изумительное место. Роскошное.

      Страшно.

      – Тебе, наверное, и уезжать оттуда не захочется. – Оуэн сел, провел пальцем по сумке, оставляя след в пыли. – Ты же будешь выглядеть там нищебродкой с этой дерьмовой сумкой.

      – Ты сейчас назвал меня нищебродкой?

      Но обижаться мне не на что, ведь он прав.

      Я буду смотреться нелепо в своем убогом наряде и с пыльным, грязным саквояжем. Семья Дрю поднимет меня на смех. И он сам, наверно, тоже. Потом сунет мне полтинник в руку и подкинет до автобусной остановки. Он быстро поймет, что из меня вышла худшая «псевдоподружка» на свете.

      – Похоже