Однажды в Москве. Часть II. Ильгар Ахадов

деревня. Если кто и есть, то старики или бомжи. Здесь жила Ларискина бабушка. В прошлую зиму отошла.

      – Ты хочешь допросить Никитина?

      – Вроде того.

      – Думаю, Федьке пообещали ваш наркотрафик.

      Не ответив, он метнул на меня недовольный взгляд…

      Все его попытки открыть заржавевший замок старых, искривленных от времени допотопных ворот таким же древним ключом, оказались тщетными.

      – Надо сломать… – наконец он сдался. – Внутри большой сарай. Там и разберемся…

      Мы не без труда взломали также покрытый ржавчиной замок сарая. Здесь была площадка, местами заваленная загнившей картошкой, луком и чесноком. На стеллажах лежали пыльные банки и бутылки с различными заготовками, а также аккуратно разложенный прочий хозяйственный хлам.

      Очухавшегося Никитина погнали в сарай. Толик надел на него свои любимые наручники, недавно “украшавшие” запястья Сейрана Аветисова. Посадили его в старое потрепанное кресло, потревожив на ней основательно сотканную причудливую паутину, хозяева которой моментально разбежались в воздухе, как малюсенькие акробаты. Широкие деревянные ворота в сарай мы оставили открытыми, потому дневное освещение, ворвавшееся внутрь, дало возможность сориентироваться в помещении.

      Толик снял повязку с глаз пленника. Он, щурясь на снежную белизну из открытого проема сарая, неторопливо оглядел сначала окружающих, а после и унылое пространство. Страха в глазах не было.

      – Что хотите?

      После, его взгляд остановился на Митьке.

      – Ты зачем предал меня?

      – Я предал?! – кажется у Митяя дух прихватил от такой наглости. – Это ты меня предал! Ты меня спаивал, тварь, я все понял…

      – Чтобы понять, мозги надо иметь. А у тебя их нет, – сухо возразил Никитин. – Тебе помогли понять.

      – Ах ты, мразь!.. – в бешенстве замахнулся на него Митяй. Но руку его на лету поймал Мансур.

      – Успокойся и не мешай! Ты и так наследил…

      Митяй резким движением освободил руку. Павел, обняв его за плечи, увел в сторону.

      – Что хотите? – повторил вопрос Никитин, внимательно оглядев Мансура.

      – Федьку хотим. И у нас нет времени на уговоры…

      Вытащив ствол, Мансуров начал закручивать на него глушитель.

      – …Поможешь, сохраним жизнь. Нет, останешься здесь. Вряд ли кто найдет.

      – Найти-то найдут, – озабоченно ответил пленник, – но в каком виде, это вопрос… Но вы все равно меня прикончите, не так ли? – он по-прежнему был спокоен. – Этот болван мне многое наболтал…

      Мы с Мансуровым переглянулись. Противник не был слабаком. И глаза у него не бегали, как обрисовал Павел. Видимо, в этом уже не было надобности. Он легко вышел из “надетого” образа.

      – Вы, как я понял, люди Корейца. Покойного, я надеюсь…

      Никитин не сводил с нас глаз. Он, кажется, по выражению наших лиц собирался понять, настолько мы откровенны в угрозах.

      – …Федька ликвидировал Корейца, теперь вы хотите отомстить. Примитивно, но предсказуемо.

      – Ты, умник…