Зеркало за горизонтом. Денис Александрович Игумнов

проволокой, и я сразу вспомнил слова его песни – "Я всегда буду против!".

      – Что, знаешь их творчество? – спросил меня хриплым голосом панк со злыми глазками затравленной крысы.

      – Ещё бы! Моя любимая группа в институте была. Но зачем вам столько? У вас их здесь, – я присмотрелся, прикинул и навскидку назвал число, – штук сто.

      – Едем фабрику грампластинок спасать, – ответил обритый на лысо парень в замызганной старой косухе.

      – Это как? – искренне удивился я.

      – Понимаешь, долбаные бюрократы хотят закрыть единственную ещё функционирующую фабрику, производящую винил в нашей области. А мы не хотим. Вот приедем туда, устроим пикет. Будем пластинки бесплатно народу раздавать.

      – Здорово. Далеко ехать?

      – Нет, на следующей сходим, – ответил бритый.

      Времени на размышления у меня не оставалось, и я представился:

      – Меня зовут Илья, – я, стараясь быть как можно более дружелюбным, протянул им для рукопожатия свою ладонь.

      Лошадиную морду звали – Костей, бритого – Андреем, хрипатого – Антоном, а не принявшего участия в разговоре панка, длинноволосого брюнета с волосами по плечи – Денис. После знакомства я продолжил подбивать клинья:

      – Интересным вы делом занялись. Нужным. Мне это нравится. Можно мне с вами.

      Парни переглянулись и, взяв инициативу на себя, бритый ответил:

      – Давай. Раз хочешь. Только ты это… не мент?

      Я сделал правдиво-удивлённое лицо и сказал:

      – Я мент? Да ты что. Я в НИИ лаборантом работаю, – решил соврать я. Учёные вызывают больше доверия, чем торговцы.

      – Да ты и не похож. Это я так спрашиваю, для проформы.

      Поезд остановился, станцию не объявили. Мои новые знакомые собрались и пошли к выходу, я за ними. И у меня ничего не ёкнуло. Зачем, для чего я покидаю поезд? Так долго искал выход и теперь удаляюсь от него? Но нет. Всё правильно, так и надо. Не знаю почему, но так и должно было быть.

      Выйдя на платформу, мы очутились в слякотном сером марте. Попутчики, не выказав даже малейшего удивления по поводу временного скачка из сентября в март, бодро зашагали дальше. Я с внутренним трепетом прочитал название станции – "Несчастная любовь". Мои ожидания не оправдались, название им не соответствовало. Но я и не думал, что всё будет так легко и просто.

      Проходя мимо остеклённого закутка, укрывающего ожидающих своего поезда пассажиров от дождя и ветра, я увидел своё отражение. Мне снова был двадцать один год. Молодец, одетый в зелёную натовскую куртку и военные штаны. Худой, волосы густые, шапкой, расчёсанные по центру головы на прямой пробор, спадали двумя волнистыми шторками до уголков глаз. Я на мгновение остановился и всмотрелся в своё давно потерянное «я». Оно из меня выдавило мою нынешнюю сформировавшуюся взрослую личность, и я опустился на ледяное дно полного поражения.

      Очнувшись, я побежал догонять моих случайных товарищей. Сегодня нам с ними предстояло организовать несанкционированный