Аргентинский архив №1. Магомет Тимов

их можно максимально избежать. Готовятся и другие группы. И на задание отправится наиболее подготовленный контингент, уж поверьте мне… Так что, как говаривал вождь мировой Революции товарищ Ленин, «…учиться, учиться и ещё раз учиться»! Могу пока в успокоение лишь сказать, что на данном этапе вы идёте первым номером. Остальное зависит исключительно от вас. Дерзайте…

      14 сентября 1950 года. 16:20. Спецобъект МГБ «101 школа».

      Павел Анатольевич Судоплатов распахнул створки окна в учебном кабинете и на секунду замер: за стенами корпуса вступил в свои права огненный сентябрь! Подмосковье окуталось багрянцем осени, леса стояли в своём пёстром великолепии, но солнце припекало совсем по-летнему, и на футбольной площадке гоняли мяч несколько мускулистых парней в трусах и майках.

      Судоплатов обернулся и взглянул на замерших во внимательном ожидании курсантов. Скиф и Фома заняли по парте в первом ряду, конспекты закрыты, даже дыхание, казалось, оба затаили… Сидящий на «галёрке» – в заднем ряду – Котов чему-то хитро ухмылялся в усы.

      – Значицца так, хлопцы, – генерал-майор посуровел, придав ситуации значимости. – Сегодня я введу вас в курс дела относительно будущего задания. Это необходимо не только для того, чтобы вы прониклись всей важностью и сложностью задания, но и к тому, чтобы вам стала понятна суть той подготовки, которую вы будете проходить в дальнейшем.

      Он отошёл к классной доске и на чёрной поверхности её начертал мелом – «1943 год».

      – Итак, сорок третий год… Самая середина Великой Отечественной… Вот-вот наступит перелом, и мы погоним фрицев «…вдоль по Питерской» или по старой Смоленской, как когда-то Наполеона, не суть важно… Важно другое: знаменитый физик Нильс Бор, тогда бежавший из Дании, находящейся в германской оккупации, в нейтральную Швецию, через своих не менее известных коллег Елизавету Мейнтер и Альфвена обратился к советскому Правительству и нашим физикам, в частности – к Капице, и сообщил, что по его сведения в Германии ведётся разработка сверхмощного оружия, основанного на расщеплении атомного ядра. Сказать, что для нас это стало уж полной неожиданностью, я не берусь: впервые наши учёные услышали об этом ещё в 1940 году, но посчитали, что при современной технологической базе создание такого оружия невозможно в принципе. Но, тем не менее, Комиссия Академии наук СССР по изучению проблем атомной энергетики под руководством академика, профессора Хлопина, порекомендовала Правительству и всем профильным научным учреждениям отслеживать все публикации по данной тематике за рубежом. До 1943 года англичане уже пытались запустить проект «Трубный сплав» по созданию урановой бомбы, но, по нашим сведениям, с ассигнованиями на подобные исследования у них было из рук вон плохо. Отношение нашего командования и Правительства к вопросам создания атомной бомбы изменилось в корне, когда из Америки пришли сведения о первой цепной ядерной реакции, которую осуществил Ферми. Стало ясно, что создание супербомбы не за горами. Перед нами была поставлена