Золото в снарядном ящике…. Н. А. Трофимов

к ящикам пластилиновые блямбы, мы с капитаном прижали к ним каждый свою медную печать – я корабельную, командира БЧ-2, капитан – печать с номером неведомой для меня войсковой части. Ящики вынесли на ют к сходне. Прибежал корабельный писарь, держа в руках только что напечатанные описи, мы с капитаном расписались на них и приклеили канцелярским клеем к крышкам ящиков.

      – Ну что – бывай, старлей! – попрощался капитан.

      – И тебе не хворать! Удачи! – ответил я.

      У сходни на берегу выстроились солдаты с автоматами – это караул из вагона прибыл для переноски ящиков. Капитан, оценив тяжесть ящиков, тихо выматерился и что-то коротко скомандовал в рацию. Как из-под земли мгновенно появился автопогрузчик "Коматсу", лихо упёрся в вагон своими клыками и подкатил ВАГОН прямо к трапу. Ящики быстренько исчезли за дверями вагона, капитан внимательно осмотрелся, повернулся лицом в сторону стоявшего на сигнальном мостике Г.А.Ревина, отдал честь и лихо запрыгнул в вагон.

      Операция по передаче 19 слитков золота завершилась. А через два месяца меня вызвали в штаб бригады и с некоторым изумлением передали мне приказ прибыть к Начальнику штаба Северного флота. Испуганный до дрожи, я расчесал себе мозг и память, но таких грехов, чтобы лично к НШ СФ вызывали – не вспомнил. Переоделся в чистое исподнее и, опережая свой собственный визг, помчался по направлению к Сопке (так на корабельном жаргоне именовался штаб флота). По такому случаю комбриг даже послал вдогонку мне свой «Уазик», который догнал меня уже около мемориала К-21. На КПП Штаба СФ меня уже ждали пропуск и адъютант НШ СФ. Провели меня в высокие кабинеты, и вот я перед НШ. Представился. НШ меня осмотрел как неведомую небылицу и поинтересовался, что я за птица в звании старшего лейтенанта, которой шлёт сов. секретные письма фельдъегерской почтой лично Министр финансов Союза ССР? Я зверски наморщил ум, но никакого родства и знакомства с указанным лицом не выявил, о чём честно и доложил высокому флотскому начальнику. После торжественного вскрытия серо-коричневого конверта с красными сургучными печатями и прошитого суровой ниткой во всяческих местах, с указанием адресата – «командиру БЧ-2 скр «Резвый» ст. л-ту Трофимову Н.А.», из конверта был извлечён АКТ на списание УКУПОРОК снарядных к сто-миллиметровым снарядам в количестве четырёх штук. Тех самых, в которые я укладывал золото с «Эдинбурга»!

      Хохот стоял – неимоверный! Святые люди служили в Министерстве финансов. Как они позаботились о старлее, чтобы у него, не дай бог, неприятностей при сдаче укупорок не случилось. Помню, что подписей было около десятка, а вверху стояла резолюция Министра. Укупорки списали. На том и закончилась история о золоте в снарядном ящике.

      А один из слитков, прошедших через мои руки, доступен для вашего обозрения, читатель, в экспозиции Алмазного фонда России. Можете посмотреть!

      Но где-то там, в глубинах Баренцева моря, в погребе главного калибра крейсера «Эдинбург» за завалами из 152 мм снарядов ждут своего