Заметки на полях вахтенного журнала. Ренат Мустафин

через камни, вода в ручье. И ещё крики всегда голодных чаек, именуемых здесь почему-то «бакланами».

* * *

      – Нет, ну ты прикинь! – взволнованно начал Сергей вместо приветствия, что выражало у него крайнюю степень негодования.

      – Гудят натруженные руки,

      Хотел похвастаться успехами…

      А проверяющие, суки,

      Насрали в душу и уехали!

      Флагмин оторвал взгляд от разложенных на столе документов и спросил:

      – И как сильно? Куча-то большая?

      – Посмотри, что это чудо мне тут понаписало!

      – Да знаю я про гранаты, – во взгляде капитана 3 ранга Анатолия Островского была смертная тоска. – Прибегал он тут ко мне – возмущался, что плохо обучаю подчинённый личный состав. Да и не уехал он ещё. У комбрига сейчас сидит.

      Как я ни старался ему доказать что там временной взрыватель установлен – не смог. Даже разобрать ту гранату предлагал…

      – Ну и?

      – Он на меня, как на сумасшедшего посмотрел!

      – И правильно сделал. Это ж только такие идиоты, как мы с тобой, могут ножовкой по металлу гранату вдоль пополам распилить, чтобы народу показать, как она устроена…

      – Ладно, разберёмся. У меня сейчас не этим голова занята, – флагмин вновь погрузился в тяжёлые думы.

      – А чем?

      – Комбриг приказал секцию причала взорвать… Ну ту, что зимой оторвало и которая теперь посреди Губы торчит и швартоваться мешает.

      И теперь мне, мил-дружку,

      Не до плясок на лужку.

      Мне комбриг под енто дело

      Враз оттяпает башку.

      – И что? – в глазах минёра «Невесомого» загорелся живой интерес.

      – Ты представляешь себе, какой это геморрой?

      – У тебя, Толик, голова хоть и большая, – Сергей ещё раз взглянул на голову шестьдесят второго размера, – а забита не тем!

      – Обидеть флагмина может каждый… – проворчал Островский, перелистывая очередной том Правил минной службы.

      – Никто, батюшка, Китъ Китычъ, не смѣетъ васъ оби-дѣть. Вы сами всякаго обидите! – сделав блаженное лицо, проблеял капитан-лейтенант.

      – Ты, вместо того, чтобы моего Однофамильца цитировать[24], дело говори, – оторвался от ПМСа Анатолий Александрович.

      – Могу тебе с ходу предложить три варианта решения этой проблемы, – вдохновенно запел Берёза. – Вариант первый. Взорвать эту секцию в тридцать семь гробов на радость Кракену! Пара кумулятивных зарядов сверху и подрывной патрон под воду. Я, как минёр и офицер-водолаз в одном флаконе, тебе это в два счёта устрою.

      Вариант второй. Отправить к причалу (а точнее – к тому, что торчит над водой) шлюпку. В шлюпке – мичман с коловоротом. Достаточно одной дырки диаметром десять миллиметров для того, чтобы выпустить воздушную подушку из плавающей части секции. В этом случае она утонет за пару минут. О том, сколько её будут сверлить – судить не берусь… – А третий? – предчувствуя, что самое вкусное хитрый минёр оставил на закуску,

24

Сергей цитировал Настасью Панкратьевну из комедии А. Н. Островского «В чужом пиру похмелье».