Заметки на полях вахтенного журнала. Ренат Мустафин

от чтения замечаний. – Так! А эт-то что такое?

      Начальствующий перст уткнулся в строчку на странице журнала.

      Не меняя позы, а лишь скосив глаза в сторону, куда указывал палец, флагмин прочитал вслух: «Скобы РБУ[30] не расхожены, контакты ржавые».

      – На «Невесомом»?

      – Так точно, товарищ комбриг!

      – Та-ак! – глаза Белякова начали наливаться кровью. – Что там дальше? Ага, вот: «Личный состав расчёта МРГ-1 не знает ТТХ оружия». Это как понимать?

      – Командир отделения торпедистов вместе с командиром БЧ-3 пытались доказать проверяющему, что гранаты от МРГ могут взрываться на берегу.

      – И что?

      – Не доказали, – вновь развёл руками Островский.

      Капитан 1 ранга Тулупов, внимательно следивший за содержанием разговора, заметил, как побагровело лицо ко мандира бригады. В глубине души он даже пожалел незадачливого минёра с «Невесомого» и его флагманского специалиста, живо представив себе, что с ними сделает суровый начальник.

      Каково же было удивление москвича, когда всё внимание Белякова переключилось на него:

      – Уважаемый товарищ капитан 1 ранга, – вкрадчиво начал Виктор Сергеевич, хотя было видно, что он еле сдерживается от того, чтобы не заорать так, что его услышат на соседнем причале. – Посмотрите, пожалуйста, в окошко.

      – Не понял… – начал было Тулупов, взглянув в иллюминатор.

      – Скажите мне, пожалуйста, – перебил его комбриг, – видите ли Вы РБУ на соседнем корабле?

      Ещё раз взглянув на полубак «Невесомого», проверяющий понял, что изгаляться сейчас будут не над минёрами бригады, а над ним самим. Ведь тогда, на борту «Невесомого» носовее поста торпедистов он так и не прошёл, а в ЖБП записал стандартные замечания для СКР-ов данного проекта, вчистую забыв о том, что в процессе модернизации с «Невесомого» реактивные бомбомёты срезали напрочь. И одно это предложение полностью перечёркивало все результаты проверки. А если об этом узнает руководство?

      Видимо, все эти мысли мгновенно отразились на лице Тулупова, и, увидев это, Виктор Сергеевич решил развить успех:

      – А теперь, если не возражаете, я прочитаю краткую лекцию по минному делу…

      Однако, тут его внимание переключилось на возникшего в проёме двери взволнованного оперативного дежурного:

      – Что стряслось?

      – Товарищ комбриг, – оперативный покосился на проверяющего и понизил голос, – хлебовозка у пожарки перевернулась!

      Беляков, скосив глаза в висевшее на переборке зеркало и поняв, что московский гость не только слушает, но и слышит каждое слово, спросил:

      – А как… хлеб?

      Оперативный сначала не понял, о каком «хлебе» идёт речь, но через секунду, врубившись в суть вопроса, ответил:

      – Пара буханок помялась, а так всё в порядке. Все годны в употребление.

      – Ну и слава Богу! – выдохнул комбриг. – Но начмеда туда всё же направьте. Пусть санитарное состояние проверит. А то ещё потравим народ…

      – Уже отправили.

      – Ну, вот и ладно, –

30

РБУ – реактивная бомбомётная установка.