Суд герцога. Рафаэль Сабатини

расставлял.

      Так тщательно он все спланировал, учел вроде бы каждую мелочь и осталось-то сказать: «Мат!» – но этот торопыга из Камерино, столь нагло появившийся в Имоле, спутал ему все карты.

      Да, да, именно это и сделал Венанцио Варано, один из лишенных трона правителей Камерино, взбешенный нерешительностью союзников. Убедившись в невозможности подвинуть их на активные действия, он пошел в атаку один. Собрал с тысячу разношерстных наемников, изгнанных из других отрядов то ли за трусость, то ли за бесчестные поступки, и осадил цитадель Имолы, вызвав на свою голову проклятья как Чезаре Борджа, так и союзников, ибо рушил планы и первого, и вторых.

      – Возможно, союзники присоединятся к Варано, – предположил Агабито, – если почувствуют, что успех на его стороне. Тогда и придет ваш шанс.

      Но Чезаре нетерпеливо махнул рукой.

      – Как я тут с ними разделаюсь? Армия их застрянет здесь надолго, но какой в этом смысл? Мне нужно раздавить зачинщиков заговора, и одним ударом. Нет, нет, – он покачал головой. – Лучше не будем гадать, а подождем ответа Варано и посмотрим, что из этого выйдет.

      – А если ничего, вы нанесете ответный удар? – воодушевился Агабито.

      Лицо Чезаре потемнело.

      – Еще нет. Я буду ждать и надеяться на случай. А вернее – на удачу. Не забывай, что пока удача сопутствовала мне, – он повернулся к массивному письменному столу, взял пакет. – Это письмо для Совета Флоренции. Я подписал его. Проследи, чтобы оно попало по назначению.

      Агабито взял пакет.

      – Придется поломать над этим голову.

      – Так не теряй времени, – и взмахом руки Борджа отпустил секретаря.

      За ним закрылась дверь, шаги стихли. И только тогда Чезаре, стоявший посередине зала, посмотрел на гобелены, что шевелились при появлении Агабито.

      – Можете выходить, господин шпион, – промолвил он.

      Он полагал, что человек спокойно выйдет из-за гобелена, тем более что догадывался, кого он увидит, но произошло неожиданное: гобелен отлетел в сторону, а прятавшийся за ним мужчина, словно камень, выпущенный из пращи, метнулся к нему с занесенной для удара рукой. Рука опустилась. Кинжал ударил Чезаре в грудь и сломался пополам. Но не успело отломившееся лезвие упасть на пол, как пальцы герцога сжались на запястьях нападавшего.

      Бедолага, конечно, не знал, что Чезаре Борджа без видимых усилий гнул подковы. Не доводилось ему и лицезреть, как он убивает быка одним ударом. Для таких подвигов требовалась немалая сила, в чем тут же и убедился убийца, мужчина крепкий, высокого роста, с широкими плечами, мощными мышцами. Но от хватки герцога сила его растаяла, как кусок льда на жарком солнце. Железные пальцы Чезаре заломили ему руки назад, и, закричав от боли, он рухнул на колени, а второй крик подавил, лишь вонзившись зубами в нижнюю губу. Правая рука раскрылась, и рукоять кинжала загрохотала по полу. Побледнев от страха и боли, убийца встретился взглядом с герцогом и не прочел в его глазах ни раздражения, ни злобы.

      – Мессер