М.А. Модель Абсолюта. Алексей Владимирович Мурзин

взглянуть на содержимое багажника. Инспектор подошёл, коротко взглянув внутрь, сказал что всё в порядке, и, пожелав счастливого пути, направился к машине с мигалками, которые отражались в мокром от дождя дорожном покрытии.

      –Больше ничего странного? – сказал Никита, накладывая в тарелку плов. – Тебя ведь раньше не останавливали для проверки документов… Всё это как-то странно.

      –Да я и сама так думаю. Она наблюдала за ним и у неё щемило сердце. Она ведь даже с ним не посоветовалась, заранее определив решение.

      –Ты какая-то задумчивая Витуся. Никита поставил перед ней тарелку с едой. Он нарочно её так называл, потому как, рифмой этому склонению её имени, он еще добавлял слово "Муся". Среднего роста брюнет; с пышной шевелюрой густых волос зачесанных набок; небольшой лоб не имел ни одной ярко-выраженной морщины только линии; карие впалые глаза над которыми густые ниспадающие брови подчеркивали его взгляд; прямой нос; правильной формы губы с едва заметной несимметричностью с одной стороны верхней губы; и небольшой чуть раздвоенный подбородок. Он был можно сказать спортивного телосложения с широкими плечами.

      –Приятного аппетита. Никита смотрел на Викторию пытаясь определить ход её мыслей.

      –Благодарю тебя за ужин. Ты такой милый и хороший человек. Она подавляла в себе эмоции. Я благодарна тебе за всё. Она хотела сказать больше, но не сказала. По её телу прошла дрожь и она не решилась. Сказала лишь то, что ей скоро придётся уехать на некоторое время, так нужно по работе.

      – Ну что тут можно сказать…тем более что ты человек военный. Никита уселся за овальный кухонный стол напротив Вики. Они в этот вечер сидели долго на кухне и говорили – много вспоминали.

      Выйдя последней из служебного микроавтобуса, и направившись к своей машине, Наталья Соколова вдыхала летний воздух в котором смешались запахи. Она шла неспешно и смотрела то под ноги, то вокруг, запрокидывая голову, чтобы поправить причёску. Мысли о том, что ей предложили сегодня занимали её сознание. В конце июля – начале августа, пожелтевшие или высохшие листья некоторых деревьев уже слетали. Направляясь к своему хетчбеку белого цвета, она как-то по-другому смотрела на всё, что вокруг. Ход мыслей приобрел характер хаотичности. Они перемешивались. То она вспоминала родителей; как она с отцом ходила порыбачить на небольшую речушку; то она прокручивала в голове: «верны-ли расчёты». То она подумала о БОГе, о том, что если всё, что они определяют опытным путём как материальную форму реальности, всего лишь проекция наших органов восприятия. О том, что картина их концепции на вселенную не полная. Ведь они будут пионерами в этом совершенно революционном эксперименте, и возможно не смогут вернуться обратно в этот мир. В этот прекрасный мир. Человеческие отношения друг к другу и к окружающему миру, создаваемые ими эмоциональные всплески. Психологический фон воздействовал на всех. Для большинства людей стала первичной материя, и только потом духовная составляющая.