Ловушка для эмира. Злата Иволга

ни гордящийся своей проницательностью Мурад паша и не подозревали, что уничтожены были не все люди эмиры Зейлихи. Самый могущественный из них до сих пор заседает в совете дивана и не намерен отказываться от своих замыслов.

      – Очень… впечатляющий обычай, – заметила герцогиня Розамунда, дослушав Карима хана эфенди. – Ваша страна полна старинных традиций, и это весьма интересно. Надеюсь, у нас будет время прогуляться, хан эфенди, и вы покажете мне и храм, и знаменитый Колодец.

      – Я весь в вашем распоряжении. – И Карим снова приложил руку к груди, и в его жесте сквозило откровенное восхищение. А бедняжка Хильдегарда надула губы и отвернулась. Тяжело находиться рядом с такой очаровательной родственницей. Всем претенденткам повезло, что илехандская герцогиня замужем, иначе имя невесты эмира Ибрагима стало бы известно задолго до путешествия к Небесному Колодцу. И мнением Мелек эмирын правитель Суриды вряд ли бы поинтересовался.

      V

      .

      – Охрана вокруг оазиса выставлена, повелитель. Низамуддин ага лично занимался этим и уверил меня, что никто не пройдет сквозь оцепление. Ваш шатер тоже охраняется, как и место, где разбили шатры ханым.

      – Спасибо, Доган паша, – кивнул Ибрагим. – Передай Мураду паше, что ужинать я сегодня буду с ним.

      Хватит мучить себя бесконечными трапезами с претендентками. Пусть наслаждаются своим ужином и игрой музыкантов в компании тетушки Мелек и друг друга. Последний вечер перед ритуалом у Колодца эмир проведет так, как захочет. К тому же посоветоваться с Первым Визирем будет не лишним. Пока все шло хорошо. На взгляд Ибрагима, даже слишком.

      Остаток дня эмир в сопровождении Омера паши провел в местной церквушке. Он отметил царивший там порядок, полюбовался на тщательно выбеленные стены и сверкающий над алтарем цветок лотоса из белого золота, символ Шаллиах. Пришлось выслушать о делах и нуждах почтенного отца настоятеля, пока Омер паша раздавал от имени эмира милостыню нескольким нищим, нашедшим здесь кров и еду.

      Вечером Ибрагима нашел Карим и настоял на том, чтобы пострелять из лука.

      – Люблю это место, – говорил двоюродный брат, небрежно целясь в небольшие щитки, повешенные янычарами на деревья. – Надо чаще бывать здесь. – Стрела вылетела из лука и со стуком вонзилась прямо в центр мишени. – Прекрасно.

      – На твое счастье пришло время моей женитьбы, – сказал Ибрагим, медленно поводя луком вверх–вниз, хотя знал, что такой точный выстрел, как у Карима, ему не сделать. Сын тетки не зря слыл самым метким стрелком среди членов династии.

      – Не грусти, Ибрагим, – засмеялся Карим, и стрела ушла чуть правее. – Завтра в это же время ты уже будешь на пути во дворец.

      – Если только не случится того, чего так боятся паши, – пробормотал эмир, наугад выпустив еще одну стрелу, которая угодила в самый край мишени. – Проклятие…

      – А чего они боятся? – улыбка на смуглом лице Карима померкла, и он, опершись на свой длинный лук, внимательно