Игры порочной крови. Алиса Пожидаева

прошло времени, но когда я перестала парить в переплетении сияющих всеми оттенками голубого и лилового линий и снова осознала себя, то тело изрядно затекло, и спина нещадно ныла. На столе предо мной лежал завершенный медальон, еще хранящий тепло моих рук. Бирюза больше не выглядела строй, насыщенный цвет морской лазури с тёмными прожилками радовал глаз. Схема на столе перестала сиять так отчётливо, исполнив роль путеводителя.

      Я потянулась до хруста, вернула на место мглу и распахнула дверь.

      Профессор Хинч, сидящий в кресле, дрыгал ногой и грыз ногти, и увидав меня, поднялся навстречу. Витта не было, а остальные двое, видимо призванные принимать работу, метнулись к заготовке, на ходу извлекая какие-то щипчики и лупы.

      – Вижу, что всё получилось, – подмигнул старый маг, протягивая кубок, – Как резерв?

      – Больше половины ушло, – прислушалась я к себе, машинально пригубив напиток, – Фу, какая гадость!

      – Зато очень подстегивает восполнение энергии, – не дал он мне поставить кубок на стол, – Пей, не кочевряжься.

      Законченный образец проверяющие в срочном порядке утащили, о чем-то переговариваясь, и едва дав взглянуть на него профессору Хинчу. Тот лишь хмыкнул удовлетворённо, и задерживать их не стал. А вот у меня была масса вопросов, но задавать их тут я, разумеется, не рискнула.

      Уходили мы порознь, и застать магов мне нигде не удалось, так что следующий раз мы увиделись лишь назавтра. Меня поймали с порога и утащили в зал замера резерва, где в который раз уже запихав в центр вращающихся колец, предложили думать о хорошем. О хорошем думалось с переменным успехом, тётушка писала, что Лео подхватил насморк, а ночью мне снова снились будоражащие прикосновения сильных пальцев и горячие жадные губы. Кровь требовала разрядки и теперь, когда я выкладывалась магически, терпеть становилось всё труднее. И Никлас помочь в этом вопрос мне не мог, после подавления хищной демонской сути откат был всё сильнее. Тольк сейчас поняла, что начала избегать лишних встреч с ним, хотя в постели он был хорош, нежен и внимателен.

      – Что ты вертишь, старый пень, – вырвал меня из размышлений голос водника. – Дай сюда!

      – Окстись! Да у тебя руки трясутся, развалина, – в стенах Академии эти двое всегда общались так, переходя на нормальный язык только там, где их не могли слышать. И то не всегда.

      Уж не знаю, что они там намеряли, но шикнув на оператора и записав какие-то данные, утащили меня на полигон, продолжая переругиваться и ворчать.

      – На какой праздник мне такой подарок? – не выдержав, я вклинилась между спорщиками, подхватив их под руки. В том, что второй маг в курсе маленького саботажа я ничуть не сомневалась.

      – Так ты говорила, что у тебя день рождения скоро, – лукаво прищурился профессор Капелли, заглядывая мне в лицо.

      До дня рождения действительно оставались считанные недели, только вот еще служба при дворе в Иллирии научила меня очень четко помнить, кому и что я говорила. И про