7-я Реанимация Последняя Линия Обороны. Александр Викторович Антипов

я сам, а аппарат на вдохе загонял порцию воздуха, видимо, с кислородом, мне в лёгкие. Хотел спросить про состав смеси, но не стал. Думал, самому попробовать определить. Пытался почувствовать, вспомнить ощущения от дыхания на разных смесях. В часности, Нитрокса. Хотя, конечно же правильно Найтрокс. Воздух, обогащенный кислородом на 32, 36 и 40 процентов. С понижением азота в смесях, соответственно 68, 64, 60 процентов. В зависимости от глубины и времени нахождения там. Обычно до 40 метров, но с длительной экспозицией. Называли эти смеси жирными. Почему? Так уж повелось. А поднять с 30 метров оброненный нож НВУ можно и на сжатом воздухе. В свете фонаря его торчащая кверху ребристая рукоять со средневековой гардой видна издалека. Дальше идет Тримикс, он же АГК, азотно-гелио-кислородная смесь. Когда я спрашиваю студентов о составе воздуха, которым мы дышим, редко кто даёт правильный ответ. Ну, это-же очевидно! В воздухе (в идеале) содержится 78 процентов азота, 21 процент кислорода и 1 процент так называемых остаточных газов. Гелий и Аргон и… не помню. В любом случае это инертные газы.

      Когда я попытался встать и снял маску, чтобы помочиться в гусёк, аппарат тревожно заверещал, как раненая чайка. Персонал отреагировал на это моё естественное желание своеобразно. Мне поставили катетер на детородный орган и запретили снимать маску и вставать. Я не ел, только просил оставить черный хлеб, который потом сушил на батарее. Пил небольшими глотками, чтоб смочить сухое нёбо, сдвинув маску на бок. Глотнув, возвращал её на место, стараясь избежать срабатывание сигнализации. За окном стояла сухая, теплая, чудесная осень. Ночью я слегка приоткрывал окно, в палате было жарко. Не люблю жару. Хотя в августе стандартно съездили с женой к морю на две недели, прокалился до черноты. Медсёстры спрашивали, где я отдыхал и так загорел. Одну ночь не спал. Ждал, когда все заснут. Чтобы выполнить главный больничный обряд, сходить так сказать, по большому в это самое судно. В палату добавили молодую женщину, а меня отгородили перегородкой от остальных. Хотя перегородка, всё это условно. Сутки под ИВЛ потекли за сутками. Я потерял счёт дням. Как говорят писатели, отдался на волю судьбы. В результате со мной стали происходить странные вещи…

      …занятия проводил старший лейтенант Ефремов. Группа расположилась на поляне в небольшом лесочке. Все были в КЗСах (костюмах защитных сетчатых) поверх повседневки. Капюшоны были наброшены, стянуты шнуровкой, и своей передней частью полностью закрывали лицо. Привыкали к наблюдению через сетку. Надо было развивать периферийное зрение. Сидели полукругом, положив перед собой оружие и эрдэшники. Все 16 человек. Головняк и тыловой дозоры, ядро группы и два боковых дозора. Все сидели кучно, по подгруппам. Ещё раз уточняли передвижение разведгруппы в поиске, засадные действия и взаимозаменяемость при огневом контакте. И наконец, Ефремов озвучил последнюю тему. Которую стыдливо обходит Боевой Устав и наставления по применению подразделений и частей СпН. И о которой вы нигде не прочитаете