Продавец цветов. Марина Серова

Получай, падла!! – внезапно ударил по ушам истеричный вопль Утюга.

      Вслед за этим последовали звуки нескольких глухих ударов. Видимо, разъяренный Утюг, не отличавшийся излишней сдержанностью, отчаянно пинал чье-то тело, захлебываясь собственной злобой и упиваясь абсолютной безнаказанностью. При этом удары сопровождались визгливым аккомпанементом, как будто его поджаривали на вертеле или неожиданно всадили тонкое шило в мягкое место пониже спины.

      – Ну хватит, хватит, Утюг, – лениво скомандовал голос первого. – Ты его так до смерти забьешь. А он пока еще ничего нам не сказал.

      Обладатель ленивого голоса явно играл здесь первую скрипку. Повинуясь его небрежно роняемым словам, Утюг остановился и тяжко запыхтел. Я наконец обрела способность более-менее четко различать сквозь опущенные ресницы предметы и обстановку вокруг меня.

      Насколько позволял мне видеть открывшийся обзор, я находилась в довольно большой и неплохо обставленной комнате. Почти напротив меня располагался большой шкаф-купе с зеркальной поверхностью, что создавало иллюзию дополнительного пространства и позволяло мне видеть стену позади меня. Но, кроме замысловатого рисунка обоев и нескольких небольших пейзажей, затиснутых в аккуратные лаковые рамки, увидеть что-либо еще у меня не получилось. Справа от меня находилось мягкое кресло с деревянными подлокотниками, украшенными затейливой резьбой.

      На кресле, полуразвалившись, восседал длинный конопатый тип лет тридцати, с усами и с выражением бесконечной усталости на лице. Он курил маленькую дорогую сигару, золотой ободок которой периодически поблескивал в лучах света из окна, словно драгоценный самородок. От сигары распространялся терпкий дым. За неимением пепельницы пепел стряхивался прямо на ковровое покрытие.

      Утюг вместе с его жертвой находились чуть дальше конопатого, поэтому увидеть их, не повернув головы и тем самым не выдав себя, я не могла.

      – Черт!! – вновь завизжал, словно нервная капризная женщина, Утюг. – Бен! Что делать?! Он, кажется, отъехал!

      – Совсем? – по-прежнему равнодушно, выпустив густую струю ароматного сигарного дыма и не поведя даже и бровью, спросил конопатый, названный Беном.

      – Не-е знаю, – не очень уверенно протянул Утюг.

      Судя по всему, кроме неуравновешенной психики, Утюг страдал еще и некоторым недостатком умственных способностей.

      – Пощупай ему пульс, – устраиваясь поудобнее в кресле, сказал Бен. – Ну, что? Есть? – поинтересовался он через полминуты.

      – Есть.

      – Да-а, народец нынче хлипкий пошел, – начал философствовать конопатый Бен, – дашь ему пару раз по морде, а он уже и сказать ничего не может. Оставь его. Пускай очухается. А вроде такой крепкий с виду – другой на его месте давно бы уже раскололся. Да только все туда же – вырубился.

      – Бен, – подал голос Утюг. – По-моему, такого мордобоем не возьмешь. Пока терпеть может – будет молчать. А когда не сможет – сразу в аут. Для него другое что-нибудь надо придумать – чтоб