Испанские страсти Скарлетт. Дэни Коллинз

редки, потому что прежде Скарлетт всегда безоговорочно исполняла его приказы.

      – Ты действовала за моей спиной, – укорил он ее на этот раз.

      – Я сказала им, что ты умираешь, потому что они имеют право это знать.

      Она приняла такое решение, несмотря на то что Нико злился на нее за это.

      Удивительно, но, дав отпор, Скарлетт заслужила его уважение, доказав, что она достаточно жесткий человек, чтобы доверить ей контроль над своими владениями. Он добавил ее будущего ребенка в свое завещание, гарантируя, что ребенок Хавьеро унаследует половину его состояния, от которого сам Хавьеро отказался.

      Нет, как бы ни меняла жизнь эта беременность, она не жалела об этом.

      Скарлетт погладила себя по животу, взволнованная приближающейся встречей с ним или с ней.

      Просто… лучше бы не сегодня!

      Но где же Киара?

      Ее размышления прервались. Боль в пояснице становилось все настойчивее. Спазм скрутил живот.

      Схватка?

      Ну да. Конечно, именно это и происходило! Скарлетт в отчаянии чуть не стукнула кулаком по стене.

      Но о чем она думала? Что все равно пойдет на эту встречу, абсолютно голая под юбкой, чтобы посмотреть в глаза отцу своего ребенка и признаться…

      Скарлетт закрыла лицо руками и подавила всхлип.

      Открылась входная дверь. Она подняла голову, испытывая облегчение, и уже хотела подать голос, однако поняла, что человек, которого видит сквозь щель в двери, не имеет ни пышной фигуры Киары, ни ее кудрявых черных волос.

      О, боже милостивый! Эта стройная женщина в костюме цвета слоновой кости – Палома Родригес, мать Хавьеро.

      Скарлетт никогда не ругалась, но сейчас запрокинула голову и одними губами послала поток грязных слов в потолок. Она снова написала Киаре, но, похоже, та отключила телефон на время встречи.

      Мать Хавьеро приглаживала волосы, поправляла макияж, бессознательно демонстрируя, как важно для нее казаться безупречной присутствующим в этом зале совещаний, особенно ее сопернице по привязанности покойного.

      Скарлетт пришлось принять решение за долю секунды. Не важно, как в этот день Хавьеро наконец узнает, что она ждет от него ребенка. Но главное, чтобы он услышал это от нее.

      Когда мать Хавьеро собралась уходить, Скарлетт заставила себя заговорить, хотя и не успела обдумать, что скажет.

      – Сеньора Родригес? Это я, Скарлетт, – произнесла она с дрожью в голосе.

      Шаги Паломы замерли, и она произнесла с осторожным удивлением:

      – Да?

      – Хавьеро ждет вас в коридоре?

      – Да, ждет.

      – Я хотела бы поговорить с ним. Наедине. В… гм… здесь.

      Двигаться, чтобы открыть дверь, было неловко, учитывая большой живот. Скарлетт протиснулась в дверь кабинки и увидела, как взгляд Паломы упал на ее живот.

      Ее глаза чуть не вылезли из орбит.

      – Мне нужно поговорить с ним, – повторила Скарлетт, когда очередная схватка стихла, позволив воздуху наполнить ее