Разговор. Игра внутри. Леонид Клешня

проблемы кристаллизации и расширения в момент полной заморозки. Частично это получается, но, в отличие от растений, с животными, как и с людьми, необходимо полное попадание, а пока все наши подопытные возвращаются безжизненными.

      Вадим отвернулся от окна и направился к стене, ограждающей часть ангара, гость следовал за ним, охранники, увидев Вадима, открыли ему дверь.

      – Мохаммед, и вот теперь могу пояснить вам несколько нюансов. Все попытки ввести в долгосрочный анабиоз пока не дали нужного результата, но мы добились четкого понимания, что анабиоз резким понижением температуры невозможен, поскольку полностью разрушает структуру и создает необратимые разрушения в клетках. И я говорю про тело, а теперь умножим все это многократно и поймем, как далеки мы от решения данного вопроса с человеческим мозгом, ведь именно он – наша конечная цель, нам надо сохранить именно мозг, и он должен пройти полную заморозку и при этом сохранить структуру нейронных сетей. Но я могу уже сейчас сказать вам, что вы должны в момент вхождения в криосон быть живым, поскольку если вас будут замораживать уже мертвого, то между вами и куском говядины в морозилке разница будет лишь во внешнем виде, а возможность вернуть к жизни будет одинаковая между вашим замороженным телом и тем же куском говядины.

      Пока шли по коридору дальше, Вадим объяснял старику свои наблюдения. Вскоре оказались в помещении, где находилось три стеклянных бокса, в каждом из которых на больничной койке лежали уже люди. Они были на аппаратах, без сознания, а сбоку располагалась такая же аппаратура, как и в лаборатории с лягушкой, только в случае с человеком трубки от центральной коробки отходили лишь в какую-то конечность лежачего.

      В одном из боксов находился сотрудник, который переписывал показатели с монитора в карточку пациента. Вадим подошёл к этому боксу и постучал в него, сотрудник обернулся и немного оторопел, увидев Вадима, который показал ему жестами убрать покрывало с той части тела, куда подходили трубки.

      Сотрудник аккуратно начал закатывать простыню, оголяя ступню и голень, зрелище было явно не для слабонервных. Нога покрылась волдырями – сильнейшее обморожение. Вадим указал на конечность и обратился к гостю:

      – Вот это что-то среднее между тем вариантом, когда надо вводить в анабиоз и тем, что предлагают конкретно вам. Только вот в вашем варианте моментальной заморозки путем погружения в жидкий азот шансов спасти и вернуть конечность к жизни не будет. Вы видите результат обморожения альпиниста, на котором мы пытаемся восстановить конечность по принципам работы с растением. Все, что было обморожено, отмерло, и невозможно это вернуть к жизни мыслимыми и немыслимыми способами. Всё мертво на клеточном уровне, в момент обморожения вода расширяется и разрушает ткани. Уважаемый Мохаммед, даже если вы живьем полезете в жидкий азот, в реальности пройдет не одна и не две секунды, пока тело замерзнет. И оно будет кристаллизироваться, исключая любую возможность в дальнейшем вернуть