Исповедь сумеречного беглеца. Yako Darrel

люксе отеля «Koncorde de Ritte» на набережной. Два мягких кожаных кресла, диван, небольшой коктейльный столик и пуфик известной итальянской мастерской довольно удачно вписались в огромную ложу номера.

      Две огромные спальные комнаты, белый рояль, стоящий в тени живой пальмы как олицетворение богатства и успеха, произвели впечатление, не говоря уже о небольшом теплом бассейне с морской водой и парой веселых и озорных «Джакузи».

      Все это придавало ожиданию дополнительный и волнующий налет порочности и похоти.

      Мы стояли в одиночестве, опершись локтями о мраморный серый парапет балкона, подмерзали и мечтательно разглядывали копошащийся муравейник неких образов, оттененных вечерним морозцем и ярким сиреневым светом, взошедшей полной луны. Нам уже не так хотелось любви, после литровой бутылки великолепного виски «Macallan», который был почти нашим ровесником.

      Мы наслаждались его вкусом с нотками терпкости, в котором идеально гармонировали и дополняли друг друга яркие фруктовые ноты, пряности и шелковистые оттенки дуба. Бутылка недопитого шампанского «Veuve Clicquot Ponsardin» только испортила это нежное послевкусия от выпитого.

      – Где они, уже почти девять вечера, а договаривались на восемь? – я развернулся, двинулся в огромный холл нашего номера и присел в глубокое кресло, неумело держа в руках хрустальный бокал с ненавистным мне шампанским.

      – Я задолбался лакать это французское пойло и смотреть на часы.

      – А ты? – я с выражением неприемлемости и нетерпимости посмотрел на озабоченного и смущенного друга.

      – Да едут уже вчетвером, отписались, что застряли в пробке.

      – В общем так, если в течении получаса не приедут, я домой.

      – Ты можешь их ждать и дальше.

      – Номер и все оплачено, но следующая вечеринка за твой счет, – и поднявшись я открыл вторую бутылку виски, плеснул на дно стакана и с удовлетворенным выражением лица погрузился в мягкое кресло. Оно обхватывало меня не хуже любимой женщины и закрыв глаза я пустился в свободное плавание моих воспоминаний двухлетней давности в Мексике.

      – Сука! Вспышка справа, снайпер! Ложись! – и я толкнул Вадима на пол прикрыв своим телом. Пуля, жужжа, как взъерошенная пчела, пролетела над головой, впилась жалом в стену комнаты, в аккурат над поломанной детской кроваткой. Стальной сердечник с воем выскреб из стены огромный кусок штукатурки и бетона.

      Обломки комнаты с глухим грохотом ломанулись на пол, подняв приличное количество омертвевшей пыли. Разлетевшиеся медленно, как в фильме «Матрица», осколки пули оцарапали мне щеку, и она тут же покрылась тонкими струйками крови.

      – Не поднимайся, второй выстрел!

      Мы откатились в сторону, и я оглянулся назад. В створе дверей, одиноко висящих на одной полуживой петле, медленно оседал на пол и глупо улыбался второй номер снайперского расчета Вадима– Сергей. Он стоял на коленях с удивлением разглядывал маленькое отверстие в бронежилете, вопросительно смотрел мне в глаза и прижимая ладони к груди