Superстар. Сергей Skolorussov

спрашиваю: не попадались ли в тот день или на следующий при переборке мусора странные предметы?

      – Знаешь, дорогой, каждый день странные предметы попадаются. Вчера телевизор выбросили. Большой такой. Включили, а он, шайтан, работает. Всё выбрасывают. Богатый дом, богатый город. У нас коней не выбрасывают.

      – «Коней»? – переспросила Николь.

      – Ага, коня в прошлом году выбросили. Большой такой, – он выставил ладонь на уровне своей груди.

      – Пони, что ли? – снова поинтересовалась девушка.

      – Зачем «пони»? Конь. Тяжёлый такой. Три нас его только смогли поднять, – он показал на пальцах количество участников подъёма лошади. – Из железа сделан. Но не из железа.

      – Как это? – Николь так и не могла вникнуть в смысл его рассказа.

      Дворник постарался объяснить:

      – Из железа, но не из такого, из которого всё делают. Цвет другой. Не чёрный.

      – Медный? – спросил участковый.

      – Нет, другое слово.

      – Бронзовый? – догадался Смильтон.

      – Да! – обрадовался гастарбайтер. – Бронзовый. Мы его на металл отвезли. Нам много денег дали.

      – Хорошо, хорошо, – решил вернуться к руслу расследования старик. – А вот камень в мусоре тебе случайно не попадался?

      – «Камень»? Какой-такой камень?

      – Булыжник. Ты в горах жил? Вот по берегам у вас там камней много.

      – А-а-а, понял. Нет. Погоди, однако, был камень. Точно был. Помню. Я пакет потянул – он пустой, но тяжёлый. Думаю, странно, что такое? Смотрю в нём маленький пакет, а в пакете камень. Красный.

      – Красного цвета? – поинтересовался Александр Яковлевич.

      – Нет, кровь на нём.

      – Куда дел?

      – Не знаю, выбросил. А куда его?

      Старик развернулся к Перескок:

      – Да, вот вам и несчастный случай. Угу. Так-так-так… Так они и жили: спали врозь, а дети были…

      …Александр Яковлевич давно не был в ресторанах. Он существовал на пенсию. И этим всё сказано. Антураж ему очень понравился. Всё сияло и светилось. Официанты шустрили. Сервировка была на высшем уровне. Алина сказала, что это ресторан друга семьи, поэтому с неё и её друзей здесь денег не возьмут. Но Смильтону такой расклад не очень понравился. Старик заказал скромно: борщ и котлету по-киевски. Всё то, что великолепно готовила его покойная супруга. Трапеза не впечатлила. Его Люся готовила несравненно вкуснее. Шестнадцать лет одиночества – жизнь постоянного сравнения «до» и «после».

      Когда обед подходил к концу, Алина перешла к разговору:

      – Тесть мне позвонил и обнадёжил на ваш счёт. Не будем тянуть. Что вас интересует?

      – Хотелось бы для полноты картины непосредственно из ваших уст услышать, каким при жизни был Андрей.

      Старик потягивал зелёный чай из широкой фарфоровой чашки и морщился при этом. Он от него давно отвык.

      – «Каким»? – Тумашова взяла в руки салфетку и упёрлась взглядом в расфокусированную неопределённость. – Хм, даже не знаю с чего начать.

      – Начните со знакомства.

      – О, как вы глубоко своё любопытство