Праздник, припорошенный снегом. Яна Игнатьевна Додина

эти вещи… они просто не поместятся под вашу полку.

      – Я знаю! Но… но… дети! – мой голос предательски задражал и казалось, сейчас сорвется и превратится в плач.

      – Ничем не могу помочь. Так вы заходите или нет?

      – Пожалуйста! Пожалуйста! Н-н-ну… это вопрос жизни и смерти… Будьте же вы милосердной… Я… Мне…

      Закончить фразу я не успела, так как раскатистым эхом по вокзалу прокатилось:

      «Внимание! Внимание! Поезд до Микитинска отправляется! Просьба всем пассажирам занять свои места, а провожающим отойти от платформы!»

      Я поняла, что действовать надо решительно. Не время для уговоров. Сейчас всё только в моих руках. Проводница стояла уже на самой высокой ступеньке, облокотившись на поручень. Я схватила первый, самый маленький по величине рюкзак, в котором лежала вся новогодняя атрибутика – начиная с гирлянд, заканчивая баллончиками с искусственным снегом и блестками. Замахнувшись как следует, я бросила рюкзак прямо в проводницу. Та, на мгновение ошалев и даже чуть потеряв равновесие, хотела, было, закричать: «Хулиганка, что ты…» – но не успела, так как прямо в нее прилетела следующая моя сумка. А потом еще одна. На перроне оставались только чемодан с одеждой и камин. Поезд потихоньку начинал трогаться и я, дабы не терять ни мгновения, воспользовалась шоковым состоянием проводницы, схватила камин (по весу он достаточно легкий, разве что громоздкий) и начала тыкать прямо в бедную работницу состава.

      – Помогай мне! Быстро, я сказала! – я яростно продолжала толкать камином в проводницу, тем самым выпихнув ее внутрь вагона. Когда проход освободился, одним махом подняла в левую руку чемодан, правой ухватилась за перила и сама подтянулась вовнутрь. Поезд в это время ехал уже достаточно быстро.

      – Ура… получилось, – на выдохе тих произнесла я, не скрывая ликования. Как вдруг меня оглушил свист.

      Проводница достала свисток и как дунула в него! Мне подумалось, что сейчас лишусь перепонок – настолько звук был пронизывающим и даже противным.

      – Хулиганка в вагоне! Нарушительница общественного порядка! – в перерывах между свистами кричала, как резаная, эта сумасшедшая женщина.

      Не знаю, что со мной случилось в эту секунду, но кажется, я в край осмелела. Или обнаглела? Но сделала в следующее мгновение то, что сама от себя не ожидала.

      Когда в очередной раз проводница поднесла свисток к губам, я выдернула его и стремглав выбросила в приоткрытую форточку в тамбуре.

      – Что ты… Ах ты… Нахал… ка! Да я сейчас… полицию… на тебя… Тебя ссадят на следующей… станции… – задыхаясь воздухом, пыталась сложить слова в предложения женщина.

      А я спокойно парировала:

      – Дорогая, не будьте вы такой эмоциональной. А то как заноза в заднице, ей богу, – выждав паузу, пока у проводницы раздуваются щеки от гнева, я продолжила. – У меня не было времени посвящать вас во все дела. У меня не получилось выкупить еще один билет, чтобы разместить багаж, так как билетов попросту не осталось. Я еду в Микитинск с волонтерской миссией