День Правды. Ирина Ребони

оттяпать у Виктора половину наследства? – обеспокоено спросила Антонина Петровна. – Вижу ведь, что она мужа не любит, а не уходит. Значит, так и есть!

      Антонина Петровна нервно забегала по комнате, и я постаралась ее успокоить, но вышло крайне неудачно:

      – Тут и без нее прямых наследников хватает.

      – О боже! – воскликнула моя подопечная и плюхнулась на стул. – Но мы обязательно найдем злодея!

      Я была настроена не так оптимистично и обратилась к ней:

      – Обещайте, что если случится что-нибудь подозрительное, вы немедленно уедете отсюда.

      – Я никуда не уеду, – устало отозвалась она, – но обещаю, что в тот же миг выставлю всю честную компанию за дверь, хоть это будет выглядеть крайне невежливо.

      – Лучше быть невежливой, чем мертвой, – резонно заметила я.

      В это время раздался стук в дверь Антонины Петровны, потом в мою. Я крикнула, что открыто, и в комнату вошел Виктор. На нем был смокинг и белая рубашка с бабочкой. Выглядел он просто потрясающе, да еще улыбнулся, чего до сих пор мне видеть не приходилось.

      – Вы обе просто великолепны, глаз не отвести! – воскликнул он. – Даже не знаю, кто краше.

      Антонина Петровна рассмеялась:

      – Ох, лицемер! Ну да ладно, прощаю. Все уже собрались?

      – Да, ждут только вас.

      Вслед за Виктором мы направились в столовую. Я по пути пыталась привести себя не только в боевое состояние, но и в хорошее настроение, а последнее было не так-то просто. Слишком свежи еще были воспоминания о вчерашнем обеде. Неужели Тамара будет опять ко мне цепляться? Лучше бы меня посадили подальше от нее, хотя и Вера Ивановна не лучше.

      Виктор распахнул дверь в столовую, и Антонина Петровна первой вошла туда, затем я и Виктор. Послышались приветствия. Я окинула взглядом стол. Все сидели на прежних местах, но появились и новые гости. Рядом с моим пустым стулом сидела пара, видимо, Володя с Леной, напротив – худощавый мужчина с черными волосами до плеч, сразу понятно, что художник, впрочем, обошелся без бороды и усов. Он вскочил и воскликнул, обращаясь ко мне:

      – Какая редкая красота! Я обязательно должен написать ваш портрет! Надеюсь, вы не возражаете?

      – Возражаю, – кратко ответила я и направилась к своему месту.

      Эдик предупредительно отодвинул мне стул.

      – Привет! Решила свести с ума мужскую половину человечества? – тихо спросил он.

      Похоже, Антонина Петровна правильно всё рассчитала. Трудно представить более эффектный выход.

      – А ты уполномочен говорить от всей половины? – лениво осведомилась я.

      Эдик нервно усмехнулся:

      – Во всяком случае, за присутствующих ручаюсь.

      Тем временем художник оправился от потрясения, вызванного моим появлением, а еще больше отказом позировать ему и обратился к Эдику:

      – Эд, познакомь меня с прекрасной незнакомкой.

      Антонина Петровна, оценив ситуацию, представила меня:

      – Это Катя, моя помощница: медсестра и секретарь-референт.

      Одним