Грабь награбленное. Марина Серова

когда учились в юридическом, только я еще осваивала первый курс, а он уже учился на четвертом. После окончания вуза наши дороги разошлись, но, как-то встретившись, мы уже не прекращали общения. Встречались когда редко, а когда и каждый день. Инициатором ежедневных встреч выступала, конечно, я. Все дело в том, что Киря работал в милиции, и помощь его мне порой была ох как нужна: фоторобот сделать, экспертизу и прочее.

      Вот и в этот раз в свидании с Кирьяновым была огромная необходимость, потому что путем специальной экспертизы можно было установить, какую запись содержал сожженный листок. Все-таки то, в чем нет никакой тайны, никогда не сжигают, а я должна все тайны обязательно раскрыть.

      Перед уходом я решила проверить остальное содержимое мусорницы – вдруг что-то интересненькое Суркова спалить забыла. Высыпав скомканные бумажки на пол, я села рядом и стала их разворачивать. Но там были записи, интересующие меня не более, чем фантики от конфет, которые составляли примерно треть всего высыпанного мною на пол. Видимо, Инна Георгиевна баловалась сладеньким.

      Собрав в охапку рассыпанный хлам, я вернула его обратно в корзину. Заинтересовавший меня обугленный листок заманчиво лежал на столе. Сохранить его в том виде, в каком он был найден, стало теперь вопросом первостепенной важности.

      Необходимо было раздобыть полиэтиленовый мешочек, в котором могла наиболее надежно сохраниться драгоценная находка. Слава богу, у любой хозяйки можно их найти, и я решила обратиться к Курбановой.

      Ходить туда-сюда не позволяло время, поэтому лучше было воспользоваться услугами окна. Приоткрыв створку, я крикнула:

      – Катя!

      Она сидела за столиком, где мы не так давно наслаждались великолепным кофе, и, подперев голову рукой, о чем-то напряженно думала. Впрочем, догадаться – о чем – не представляло никакой сложности. Курбанова вздрогнула от неожиданности и с надеждой посмотрела в мою сторону.

      Я изложила в двух словах свою просьбу, и пока Екатерина ходила за пакетом, побежала в спальню Сурковой, чтобы поискать там какие-нибудь щипчики.

      Войдя в спальню Сурковой, я стала рыться в одном из ящиков трюмо, специально предназначенного для хранения косметики и всяческих мелочей. Среди кучи дорогих кремов, помад, разнообразных скрабов, масок и прочего я обнаружила кожаный футлярчик, внутри которого хранился маникюрный набор. Из него-то и были мною позаимствованы щипчики.

      На пороге спальни появилась Катя с кучей новых пакетиков в руках. Она смотрела на меня удивленно, не понимая, зачем они могли мне понадобиться. Я молча взяла из ее рук один мешочек и отправилась в кабинет Сурковой. Екатерина шествовала за мной.

      – Что это? – воскликнула Курбанова, увидев на столе скорчившуюся черную бумажку.

      – Это я и собираюсь выяснить.

      Я разъединила края пакетика, помахала им так, чтобы внутри набралось как можно больше воздуха, и, осторожно прихватив щипчиками края листочка, опустила его внутрь. Крепко прихватив мешочек сверху, я завязала его на