Дом. Всё внутри. Валентин Валерьевич Пампура

раскрыть её, то там вас ждёт нежное, тонкое и совершенно беззащитное существо.

      Анна. Главное, что бы это тонкое и беззащитное существо не проглотило вас Станислав.

      Наташа. А мне кажется, Станислав, что эта ваша мысль гораздо глубже, чем вы нам её показали. Ведь, по сути, каждая женщина мечтает о том, что бы её кто-нибудь нашёл и раскрыл.

      Николай. И съел.

      Наташа. Вам бы только всё опошлить.

      Анна. А я бы не стала всех женщин сравнивать с устрицами. Есть те, что лежат на дне, а есть те, что сами находят своего принца и раскрываются так, что у него корона с головы падает.

      Елена Сергеевна. Да женщины бывают разные.

      Анна. Ещё бывают такие, что лучше не раскрывать вовсе.

      Наташа. Или совсем незаметные, тихие, они лежат где-нибудь на самом дне и хранят в себе чудесную жемчужину.

      Анна. Вот и пусть себе лежат и не мешают раскрываться тем, кто не может похвастаться жемчужиной.

      Станислав. Женщины, без кровопролития.

      Елена Сергеевна. А давайте просто наслаждаться вкусами и никого ни с чем не сравнивать.

      Оля. Станислав. Ваши поэтические сравнения приводят нас к войне.

      Ангелика. А я не согласна. Поэзия не может разрушать. Её роль созидать. А если люди не доросли до настоящей поэзии, то простите, для таких людей, даже полотно Моны Лизы, будет служить клеёнкой на столе, чтобы не попортить полировку.

      Николай. Браво, Ангелика. Мона Лиза как клеёнка для кухонного стола. Вот уж действительно, искусство на службе у народа.

      Оля. Простите, но если люди станут ставить бокал с пивом на лицо Моны Лизы и бить тряпкой на ней мух, то искусство обесцениться.

      Николай. Нет обесцениться только Мона Лиза, а на её смену прийдёт, что-нибудь другое.

      Станислав. Боюсь тогда, люди уже будут не способны создать, что-либо подобное.

      Елена Сергеевна. Мона Лиза на клеёнке, на пакетах, на майках, на стаканчиках с кофе, даже на туалетной бумаге. Вы думаете, это послужит развитию человечества?

      Николай. Почему нет? Люди будут узнавать произведения искусства, так сказать с самого горшка.

      Станислав. Это не приведёт их к возвышению духа. Это приведёт их к деградации. Смешивая великие произведения с бытом, мы обесцениваем их. А обесценивая великое, мы уничтожаем в себе способность отличать подлинное от подделки. В конце концов, мы превратимся в копошащихся в навозе червей.