Вожак кочевников. На службе его светлости (сборник). Никита Шмелев

и заговорил:

      – Я – Иоганн, вожак племени. Совет старейшин послал меня говорить с вами.

      Я действовал, как велел Альфред. Назвался, сообщил, зачем пришел. Пока все шло по законам, рыцарь обязан был представиться и выслушать.

      – Я – Роберт Кастлгейт, – с этими словами рыцарь снял шлем. Это был молодой человек, чуть старше меня. Я не мог похвастаться богатым опытом общения с аристократами, но по нему было видно, что он человек знатный. Воздух прямо становился гуще от его величавости и гордости. – Сын Ульриха Кастлгейта, брата барона Вульфгарда-младшего. Что ты хочешь сказать мне… вожак Иоганн?

      – Хочу говорить, – я немного замялся. Голова была полна мыслей, но выбрать нужную для начала разговора мне было тяжело. Тут я сказал первое, что пришло на ум. Я вспомнил, что, по словам Альфреда, барон Вульфгард был убит, а на его место пришел наследник (вроде как раз Вульфгард-младший). – Но сначала хочу выразить свои соболезнования по поводу гибели барона Вульфгарда-старшего. Это потеря для тебя и твоей семьи.

      Я склонил голову, скосив глаза на Альфреда. К моему глубокому облегчению, странник незаметно моргнул, показывая, что я сказал верно. Рыцарь Роберт изумился, но все же ответил, поклонившись в ответ:

      – Благодарю тебя за сочувствие.

      Вроде все шло нормально. Я добивался того, чтобы рыцарь пришел в небольшое замешательство. Он, видимо, собирался сражаться с безумными варварами. А тут перед ним появляется некто, кто может говорить на его языке, да еще знает о том, что происходит в государстве. Альфред за последнее время загорел не хуже меня и тоже начал походить на кочевника. Так что никаких понятных объяснений моей осведомленности рыцарю представлено не было. Вот и хорошо, пусть подумает, что делать дальше. А мне нужно продолжать.

      – А говорить я хочу вот о чем. Ты ведешь свое войско, чтобы напасть на мое племя. Я же хочу доказать, что мы не враги ни тебе, ни твоим соплеменникам. Мы не хотим воевать с вами. Мы хотим разойтись с миром.

      Роберт Кастлгейт задумался. Он явно перестал чувствовать себя королем положения. Его кодекс не давал ему пропустить мое предложение мимо ушей.

      – Ты говоришь о мире, – сказал, наконец, рыцарь, – но мне известно, что ваше племя за последние месяцы четырежды нападало на окрестные деревни. Это не мирное поведение, вожак Иоганн, ты знаешь это.

      – Не отрицаю, – я старался вести себя свободно, чтобы Кастлгейт не почувствовал подвох или неискренность. – И вы вправе требовать от нас возмещения убытков. Но впредь, – я решился взять на себя ответственность за все племя, другого пути не было, – я клянусь, что ни один мой брат по племени не нападет ни на одного вашего соплеменника. – Я не видел лица Маклая, но почувствовал, как он непонимающе буравит меня взглядом. – Мы больше не станем воевать. И хотим договориться, чтобы вы не нападали на нас. Если ты не веришь мне, можешь требовать доказательств того, что я не вру. Говори, Роберт Кастлгейт, что нужно, чтобы ты поверил мне.

      Не знаю, правильно ли я вел себя. Может,