Лавка Снофф. Павел Сергеевич Линицкий

самое суровое наказание. Будь моя воля, я просто отпустил бы тебя с миром. Но есть правила Гильдии.

      «Лисёнок, – подумала Снофф с горечью. – Чуть что, называет меня Лисёнком, как в детстве».

      – Знаю, не маленькая, – пробурчала она, забираясь с ногами в кресло.

      – Вряд ли совет Гильдии лишит тебя звания мастера. Но и прощения не жди. У тебя, девочка моя, достаточно завистников даже среди старших магистров. Кое-кто, – Люциус усмехнулся в бороду, – до сих пор не может забыть, как ты заткнула его за пояс на выпускном экзамене… А кое-кому кажется, что я засиделся в кресле верховного магистра. Скорее всего, они потребуют, чтобы тебя лишили права на работу. На год или два… Или запретили работать в Столице.

      – Ну и пожалуйста, – обиженно фыркнула Снофф. – Уеду на море. В Тафос. Там тепло…

      – Не лги себе, Лисёнок. Мы оба знаем, что с твоим талантом в провинции ты заскучаешь. Я добьюсь, чтобы наказание заменили штрафом в пользу пострадавших. И это все, что я могу для тебя сделать. Прости, но помочь деньгами не смогу: каждый скажет, что ты откупилась моим золотом, и тогда плакало мое кресло магистра, а сместят меня – достанется и тебе. Придется самой выложить кругленькую сумму.

      – Штраф я заплачу, – повеселела Снофф, – клиентов у меня много, есть кое-какие сбережения в гномьем банке…

      Горько усмехнувшись, дядюшка Лу позвонил в бронзовый колокольчик.

      – Марк! – позвал он.

      На пороге, листая бумаги, появился секретарь.

      – Выз-зывали, маги… – Юноша поднял голову и подавился последними буквами. Каждый раз, встречая Снофф в гостях у верховного магистра, он отчаянно смущался и, пламенея ушами, ронял из рук все, что в них оказывалось. Дядюшка прятал улыбку в пушистые усы, а Снофф картинно закатывала глаза. Впрочем, сегодня им обоим было не до шуток.

      – Марк, принеси-ка документы по делу мастера… Как его звали? Кримерс? Крамерс?

      – К-крамремс, сэр.

      – Точно, Крам… Вот этого вот. Совсем память дырявая стала…

      Через минуту секретарь, споткнувшись возле кресла Снофф, положил на стол магистру листок с сургучной печатью и исчез.

      – На, полюбуйся. Недавно в твоем любимом Тафосе был похожий случай, и вот сумма, которую пришлось уплатить местному мастеру… – Дядя протянул документ мастерице. Ее брови стремительно поползли вверх.

      – Сколько-сколько?! – всхлипнула Снофф, не веря своим глазам. – Но…

      – …и умножь на два, все-таки у нас Столица, – с сочувствием добавил дядюшка Лу.

      Верховный магистр ошибся только в одном: сумму штрафа пришлось увеличить не в два, а в три раза. Снофф заглянула в Алмазный банк («Наши сейфы крепче стали!»), уточнила у сердитого гнома-кассира, сколько золота скопилось на ее счету. После чего заперлась в лавке, сварила какао покрепче, упала в любимое кресло и схватилась за голову. Денег отчаянно не хватало, уплатить штраф нужно было в течение месяца. Не хватало, даже если продать лавку и переехать в дешевую гостиницу на окраине – ведь для работы Снофф нужны лишь тихая комната да удобное кресло.