А и Б. Финал менипеи. Иван Алексеев

заграницы посмотреть на внучку от старшей дочери и проверить заодно оставшийся бизнес и некоторых недобросовестных своих управляющих наяву, а не по телефону и видеосвязи. Я пропустил его звонок и перезвонил на следующий день. «Я собирал всех в баню, – сказал он. – Жаль, что не дозвонился до тебя». «Вот, валю деревья на участке, – объяснил шум бензопилы. – Нравится мне это дело. Дома тоже этим балуюсь». «В Россию возвращаться не собираешься?» – спросил я. «Я буду приезжать, – ответил он. – Сразу после Нового года опять постараюсь прилететь. Скажи: старая наша городская баня работает? Отлично. Когда приеду, соберёмся там. А совсем переезжать обратно зачем? Девчонки мои от предыдущего брака живут самостоятельно. Сын учится в Московском университете, на каникулы прилетает к нам. Мы с женой там освоились. У нас двое маленьких детей, с которыми не соскучишься. Кружки, секции, языки». Слушая знакомый голос, я отметил, что Андрей не спешит закончить разговор и вообще не спешит, – как человек, которому спешить некуда. «Да он постарел», – подумал я, и, представив себе его стремительные движения, ухожено блестящие волосы, пышные усы и подсмеивающийся испытующий взгляд, какими запомнил их на полувековом юбилее, занялся редактированием: проредил и побелил его шевелюру, щедро посеребрил усы, добавил морщинок в уголки глаз, усталой мудрости взгляду и притормозил желания казаться первым во всём.

      О генерале расскажу с чужих слов, институтских разговоров и жадных до остренького журналистских расследований. Беседовать с ним не мой уровень, хотя в обеденный перерыв на набережной мы частенько пересекались и здоровались. Я гулял, он шёл в ближайший ресторан, что на берегу и над речкой. От института до ресторана пар двести шагов. Василий Сергеевич до заморозков, даже когда все вокруг были в куртках, преодолевал это расстояние бодрым шагом и в одном костюме. Иногда он вёл за собой компанию столь же прилично одетых гостей. Он любил и съедал много мяса – над этим посмеивались в институте и должны были ценить официанты, особенно новые кавказские ребята, сменившие женщин после покупки ресторана азербайджанцами.

      За Василием Сергеевичем пришли прямо в институт, на следующий день после приезда его московских приятелей, предупредивших под ресторанный коньячок о принятом Следственным комитетом решении. Поскольку предупреждений за последние полгода было несколько, отставной генерал им не внял, надеясь, видимо, на свои знакомства, – в том числе, с важным чиновником из комитета, должного помнить его по беседе в самолёте на пути из Китая и короткому застолью в микроавтобусе, встречавшем начальника нашего института в аэропорту.

      Генерала арестовали за мошенничество. Взяли его вместе с тремя руководителями организованного им для кормления предприятия. Все трое пошли на сделку со следствием и были отпущены под домашний арест. Василий Сергеевич виновным себя не признал и, отказавшись вернуть миллионы, сидел больше