Порт-Артур, Маньчжурия. Смертные поля…. Евгений Петропавловский

Гернгросс посылал этому Глазко записку за запиской, указывая, где надо действовать. Но генерал Глазко был чином старше генерала Гернгросса и, считая, что не может получать указаний от генерала, стоящего ниже по чину, не сдвинулся с места. Сражение было проиграно.

      Мне вспомнился кучер Борис Зиновьевич и то, как, сидя на облучке и сводя и разводя руки с вожжами, он предсказывал, что трудно будет с генералами. Простой человек, малограмотный, старый солдат, он отлично понимал, однако, бюрократическую природу нашего высшего командования – истинную причину многих наших бед…».

      В этом сражении принимал участие двадцативосьмилетний Николай Бурденко. Студент четвёртого курса Юрьевского университета в Тарту, он получил отсрочку от учёбы, отправившись добровольцем на театр военных действий. Назначенный помощником врача в летучий санитарный отряд, Бурденко под огнём неприятеля выносил раненых с передовых позиций – и в одном из боёв под Вафангоу сам был ранен в руку и контужен.

      Вскоре за проявленный героизм его наградят солдатским Георгиевским крестом.

      А спустя годы Николай Нилович Бурденко станет всемирно известным учёным, основоположником советской нейрохирургии и первым президентом Академии медицинских наук СССР.

      ***

      Владивостокский отряд продолжал крейсерские операции. Так 2 июня близ острова Цусима крейсер «Громобой» потопил два японских транспорта: «Идзума-Мару» и «Хитаци-Мару». Последний имел на борту 1095 солдат и офицеров, 120 человек судового экипажа, 18 тяжёлых одиннадцатидюймовых гаубиц и 320 лошадей. Одновременно с этим крейсера «Россия» и «Рюрик» поднятием международного сигнала и выстрелами остановили транспорт «Садо-Мару», перевозивший 1350 солдат. После требования покинуть судно на «Садо-Мару» началась паника, с него пытались спускать шлюпки, однако большинство из них падали в воду, перегруженные, и разбивались или переворачивались, из-за чего много солдат утонуло. Вскоре к «Рюрику» подплыла шлюпка с переговорщиками – капитан-лейтенантом Комаку и японцем-переводчиком. Капитан-лейтенант попросил дать экипажу «Садо-Мару» два часа на эвакуацию людей, сославшись на то, что корабль везёт более тысячи некомбатантов. Зная, что где-то поблизости находится эскадра вице-адмирала Камимуры, русские предположили в этой просьбе хитрость: японцы желали потянуть время в ожидании подмоги. Тогда на «Садо-Мару» послали своего офицера на шлюпке – позже тот изложил результат посещения транспорта в письменном рапорте: