Фуга для Сони. Наташа Филатова

сталинском доме с лепниной и парадным. Лиля неслась со всех ног и, запрыгнув на деда, начинала нашептывать ему свежие новости, поворачивая голову за крупные уши так, чтобы никто их больше не слышал. Жена Елена улыбалась из кухни, неизменно вытирая руки о фартук, звала ужинать. Без него не садились. Ирина недовольно ворчала, мол, девочка не должна так себя вести.

      – Пап, ну что ты ей позволяешь! Она уже взрослая, свалишься когда-нибудь со спиной. Лилька, слезь быстро с дедушки! – по-русски отчитывала она малышку.

      – Ну что ты, Ирочка, будет тебе, Лиля у нас миниатюрная, чуть больше кошки весит, и цепкая, точно как кошка!

      Родион с удовольствием носил еще какое-то время внучку по квартире, выслушивая самые срочные новости, даже умудрялся зайти в ванную и кое-как помыть руки. Это было самое любимое, самое важное время Родиона. За день, утомившись от решения рутинных вопросов, встреч и переговоров хоть и на любимой, а все-таки непростой работе, он до судорог в скулах успевал соскучиться по своим девочкам, особенно по внучке. Та все чувствовала и платила ему с детской щедростью, без лимита, постоянно радуя деда. Не понимал Родион отца Лилии – Рафика, но и не судил. Вообще, никого не осуждал, не было привычки такой, что ли. Жалел дочку свою Ирину, красавицу (вся в мать пошла). Умница с музыкальным образованием, фигурка точеная! На каблучках своих бежит, аж дух захватывает. Ан нет, выбрала не по себе, простоват, сын официантки, да и не тех кровей, а в силу крови Родион верил крепко. Хоть и не был он ортодоксальным евреем, все сомневался в браке девушки на треть украинки, русской и еврейки с Рафиком – мегрелом.

      Вроде бы все хорошо и чинно было вначале, вместе ужинали, пили чай по вечерам, иногда Родион доставал вино, и в субботу вечером могли позволить себе по бокалу или рюмке коньяка. По выходным молодые ходили в кино, театр, Елена взяла на себя все хозяйство. Родилась Лилечка, заслонив своим появлением пустоты душевные и квартирные в прямом и переносном смыслах. Мужчины торопились домой, а женщины ждали их, как положено, – с ужином и нетерпением.

      Первые конфликты Родион уловил не сразу. Он вообще жил широкой своей душою и был далек от мелочности и суеты, больше всего ценил покой и тишину, особенно дома. Стал замечать, что не торопится Рафик домой, побледнела и потеряла с лица цвет Ирина, даже внучка как-то притихла, стала больше времени проводить у себя в комнате с игрушками. Однажды вечером заплаканная Елена объявила Родиону, что Рафик собрал чемодан и ушел. Ирину звал с собой, но та категорически отказалась. В чем была истинная причина произошедшего, Родион до конца не понял, но в своей манере сделал общий вывод: взыграла худая часть мегрельской крови, взбунтовала, а против чего – непонятно. Да и неважно это было в конечном-то итоге. И был прав, прав. Главнейшей причиной ухода тщедушного Рафика был сам Родион. Крупный, как лось, душой и телом, успешный и великодушный, всей своей жизнью