Тайные поклонники Рины. Ирина Муравская

код".

      Ответ приходит только вечером.

      "Привет, Рина. Ты молодец. Первая, кто догадался".

      Стопэ-э-эшечки…

      Не поняла, откуда он моё имя-то знает?

      Глава 2. Старший брат

      Ты первая, кто догадался. Хм…

      "Или первая, кто дошёл до библиотеки?", – отвечаю после нескольких минут затупливания.

      Зато на моё сообщение реагируют мгновенно.

      "Тоже вариант"

      И-и-и-и… тишина. Что, не настроен общаться? А вот придётся. Нечего потому что номерами разбрасываться.

      "Так значит, ты меня знаешь?"

      "Конечно"

      "А я тебя?"

      "И ты меня тоже"

      Ещё интереснее. Но главное, опять тишина.

      "И-и-и…?"

      "Что и?"

      Ля, вот он тормоз.

      "И тебя зовут…?"

      "Меня не зовут. Я сам прихожу"

      Ага. Сам. Значит мне достался "мистер Никто". Хоть какая-то информация. Но всё равно нечестно. У меня на аве стоит моя фотка, так что всё просто и понятно, у него же какая-то непонятная муть на чёрном фоне с сатаническим символом. И никакой инфы в профиле, за что можно уцепиться.

      "А если без рофла?"

      "Без рофла: реально сам прихожу"

      Да ну его.

      "Я поняла. Спасибо за беседу. Всего хорошего"

      Выхожу из ватцапа и иду на кухню, где в холодильнике, не желая сдаваться без боя, с завидным упорством ковыряется папа.

      – Если ищешь еду, полагаю, она в магазине. Но вроде пельмени в морозилке валяются.

      Дверца с хлопком закрывается, выпуская на свободу обалденно привлекательного мужчину. Это я без шуток говорю. Папа у меня реально красавчик. Высокий, в хорошей физической форме, с гривой волос и с испанской бородкой, над которой он Кощеем чахнет с электробритвой каждое утро у зеркала. Его гордость. Не считая меня. Наверное. Но это не точно.

      – Давай лучше пиццу закажем, – прилетает заманчивое предложение. Нередкое в нашей квартире. Готовим мы нечасто, потому что ему лень, а из меня кухарка выходит весьма ситуативная. Сегодня хорошо, завтра всё к чёрту сгорело. Послезавтра пересолено, ещё через день проще сырой картошкой давиться и не париться. А потом вроде опять ничё так, съедобно. Даже назад не просится.

      Плюс, папа в принципе обожает всё, что вредно и не нужно готовить: острые крылышки, бургеры, пироги. Дай ему волю, только этим и будет питаться, при этом умудряясь не наращивать возрастное брюшко, что поразительное вдвойне. Так как спорт и диета в нашей семье ругательные слова. Мы их даже шёпотом не произносим.

      – Ты пиццу, а я суши хочу, – запрыгиваю на стол, наблюдая за тем как призывно семафорит брошенный на столешницу телефон.

      "Эй, ты чего, обиделась?"

      "Да брось, это ж, типа, шутка"

      Смотрите-ка, проснулся. Поговорить захотел. Доброе утро, соня.

      Папа заинтересованно заглядывает мне через плечо, реагируя на дребезжание вибрации.

      – Поклонники?

      – Умоляю. Помнишь, я вчера ковырялась