Адмирал Империи – 3. Дмитрий Николаевич Коровников

девушка, несмотря на веселую компанию рядом, следила взглядом за мной и моим собеседником и почуяв неладное, решила вмешаться и разрядить обстановку.

      – Это не обычно, так скажем, – протянул Белов, вставая с места и слегка кланяясь княжне. – Добрый вечер, ваше высочество…

      – О чем вы беседовали? – Тася приняла вид супруги хозяина дома, взяв меня под руку и мило улыбаясь нам обоим.

      – Господину адмиралу мной был задан один вопрос, – я тяжело вздохнул и попытался взять себя в руки, не хотелось портить настроение Тасе и остальным, – но у него видимо нет настроения на него отвечать. Что ж, договорим в следующий раз…

      – Отчего же, – остановил меня Белов, продолжая стоять напротив. – Отвечу, если это так вам важно.

      – Мне его повторить?

      – Я не так стар, чтобы не помнить вопроса, молодой человек, – глаза Кондратия Витальевича стали наливаться гневом. – Вы мне действительно неприятны…

      – Причина?! – я сжал кулаки, а Тася еще сильней ухватилась за мою руку, пытаясь удержать в случае чего своего начинающего терять контроль друга.

      – Причина – та легкость, с которой вы господин контр-адмирал, решаете, кому оставаться в живых, а кому сегодня умереть! – слова Белова ввели меня в ступор. – Я имею в виду расстрел крепости «Измаил» из палубных орудий, который вы произвели несколько дней тому назад, и который унес жизни двух тысяч ее защитников! Вы не просто противны мне, я вас презираю! Желаете получить сатисфакцию? Извольте в любое время…

      Меня аж покачнуло, будто это я выпил весь алкоголь за нашим столиком, настолько неожиданным и беспочвенным стало брошенное мне в лицо обвинение. Я несколько секунд не мог ничего ответить, просто смотрел на Белова как в тумане. Зато моя подруга ждать не стала.

      – Знаете ли вы, господин адмирал, что Александр Иванович единственный командир корабля из всего вашего хваленого Черноморского флота, кто поспешил на помощь «Измаилу»?! – на Таисию Константиновну в этот момент было опасно смотреть, как на медузу Горгону. – Знаете ли вы, что рискуя собственной жизнью и жизнью экипажа своего крейсера, он до конца пытался спасти гарнизон крепости и в том числе его гражданский персонал?! Известно ли вам, господин Белов, что когда крейсер «Одинокий» произвел тот роковой выстрел, на «Измаиле» уже не было двух тысяч солдат гарнизона, а в живых оставались лишь считанные единицы, остальные были к этому моменту мертвы?! Если вы всего этого не знали, тогда знайте! Если же знали, то, по какому праву сейчас произносите подобные оскорбления?!

      – По единственному праву, которое у меня еще осталось, – ответил Кондратий Витальевич, – по праву отца, потерявшего на «Измаиле» сына… – затем адмирал посмотрел на меня. – Мои слова остаются в силе, если пожелаете послать вызов на поединок, я готов в любое время на него ответить… Но от слов своих не откажусь, прощайте…

      Белов вышел из-за стола и в полной тишине, воцарившейся после громкой речи Таисии, покинул отсек…

      Вот так