Усердие князя Владимира. Андрей Прохоренко

его гибели, как и гибели Василисы, всего несколько глав. Это так мало, учитывая то, что сделал Ставр, а еще больше то, что мог бы сделать, не прерви рука убийцы его жизнь.

      И что хуже всего, ты знаешь, кто заказал твоего друга, даже знаешь, как и когда это произошло, но ты вынужден в какой-то мере служить этому лицу, поскольку, если ты уйдешь или сделаешь еще какой-то ход, поведя плечом, то ты ухудшишь свое положение. Я не боялся и не боюсь умереть, но делал и делаю все для того, чтобы прожить как можно дольше. В этом на самом деле и проявляются сила и знание того, что мы при жизни можем сделать все, даже то, что кажется нам непосильным. В этом вся Правь. Один из ее пунктов гласит: чтобы узнать, что такое Жизнь, надо сделать все для того, чтобы в силе прожить до седин и, не теряя себя при этом, способствовать тому, чтобы внуки во многом обрели силу и смогли разобрать, куда им идти, чтобы сберечь силу и чистоту Рода. Когда жизнь хотя бы отдаленно прожита таким образом, то ты, проживая, славил ее и себя, жил в слави или в склавии, как называли ее наши предки.

      Ведь что есть Славление? Всего лишь энергия, которая вырабатывается в тебе и вокруг тебя, когда ты живешь определённым образом. Она, эта энергия, ниоткуда не привлекается и не берется. Она – это твой труд, твое сознательное действие, твой вклад в то, чтобы сила жизни крепла в тебе. Однако, что я вынужден признать, наше дело, дело Прави, Рода, Слави и не только с годами всего лишь хиреет и постепенно изживает себя. В мире все больше приживаются убеждения о том, что надо ловчить, предавать, подставлять, чтобы получить власть, уважение и признание.

      Даже сила уже, как во времена моей молодости, не является тем безоговорочным аргументом для того, чтобы во многом продвинуть себя и не стать послушным исполнителем чей-то воли. Ситуация на Руси постоянно ухудшается, хотя даже так она не такая, как дальше на западе. Во времени наступление темных сил и тьмы рассеяно и растянуто. Мы даже имеем некоторую передышку, но шила в мешке не утаить: мы, русы или русичи, все людни, которые еще хоть как-то придерживаются законов Прави и Рода, теряем себя и вырождаемся.

      Это пока что не так и видно. Я говорю иногда лишь о тенденциях, об ухудшающемся положении дел среди пахарей, о постепенном угасании силы в умах и сердцах, о все большем бремени налогов, о все более наглеющих паразитах в человеческих телах, о ромеях перебежчиках, желающих во что бы то ни стало построить в наших краях Новую Византию. Веревка и тугой аркан в одном лице все туже затягиваются на шеях простых русичей.

      Я не разделяю, как это делают наши враги, русов или русичей на полян, древлян, вятичей и северян, на другие племена. Ведь на самом деле, когда соблюдается большинством племен закон Прави, именно этот факт рождает общий этнос, общий народ, сплоченный еще пока общими ценностями, живущий в соответствии с ними, несмотря на все большее внедрение в наш мир инородных веяний, попросту губительных для русичей. Эти веяния делают нас слабыми, покорными внешней силе, немощными, но, что главное, уязвимыми, приносящими самих