Неперестроенная М. Филип Дик

критерий попадает что-то около шести миллиардов граждан.

      Через десять минут поисковые машины получили еще один критерий для поиска: люди с первой группой крови, с размером ноги 11 с половиной. Это сузило массив данных до миллиарда. Третий критерий позволил отдифференцировать курящих от некурящих – круг подозреваемых сузился, но не слишком. Большая часть взрослого населения курила.

      – Запустим идентификацию по аудиопленке – тогда получим нормальную выборку, – заметил Лерой Бим.

      Он встал у Эккерса за спиной. Руки сложил на груди – чтобы карман не так оттопыривался.

      – Часть людей по возрасту отсеется.

      Анализ пленки показал: возраст подозреваемого – от тридцати до сорока. И – судя по тембру, подозреваемый – мужчина весом около двухсот фунтов. Потом осмотрели погнувшуюся стальную раму – и оценили глубину изгиба. Это вполне соответствовало данным анализа пленки. Теперь в распоряжении следствия было уже шесть личностных примет – стало ясно, что это мужчина. Круг подозреваемых стремительно сужался.

      – Скоро получим ориентировку, – обрадовался Эккерс. – А если он еще и ведерко с краской на фасаде здания задел, у нас и соскоб краски будет.

      Бим вздохнул:

      – Ну, я пошел. Удачи вам.

      – Что так? Оставайся.

      – Извини, не могу.

      Бим уже шел к выходу.

      – Это по твоей части, не по моей. К тому же у меня самого дел невпроворот – невозможно влиятельный концерн по добыче цветных металлов подкинул заказец на исследование.

      Эккерс оглядел его плащ:

      – Ты что, беременный?

      – Да вроде нет, – ответил Бим, заливаясь краской. – Я веду скучную жизнь добропорядочного гражданина, мда.

      И он жалобно похлопал по раздувшемуся на животе плащу:

      – Ты про это?

      От окна послышался торжествующий возглас – обнаружили две крошки трубочного табака. Вот вам и уточняющая информация по третьей примете.

      – Отлично, – пробормотал Эккерс, отвернулся от Бима и тут же забыл о нем.

      И Бим ушел.

      Через некоторое время он уже мчал по городу в лабораторию. Он держал небольшой исследовательский комплекс, не зависимый от правительственных грантов. А на пассажирском сиденье спокойненько лежал переносной телевизор. Лежал и молчал. Пока.

      – Прежде всего, – заявил Биму облаченный в белый халат мастер, – у него батарейка в семьдесят раз превосходит стандартную для телевизоров этой серии. И мы засекли гамма-излучение.

      Он продемонстрировал показания прибора.

      – Так что вы правы, это не телевизор.

      Бим очень осторожно взял аппаратик с лабораторного стола. Надо же, пять часов прошло, а он так ничего о нем и не узнал. Ухватившись за заднюю панель, дернул изо всех сил. Та и не думала поддаваться. Причем панель отнюдь не застряла в пазах и не заржавела – просто корпус аппарата был цельным, без единого шва. И задняя панель оказалась вовсе не задней панелью – она просто маскировалась под таковую.

      – Так что же это? – озадаченно