Счастливая жизнь Веры Тапкиной. Мария Метлицкая

Алексей нервничал. Конечно, ему хотелось брата.

      Алексей рисовал себе мысленно, как он защищает его во дворе и в школе, как учит собирать металлический конструктор – грузовики и подъемный кран.

      Как читает брату книжки – свои любимые, разумеется.

      Про рождение девчонки, сестры, Алексей и не думал. С девчонками ему было все непонятно. Совсем непонятно. Да и несолидно как-то – сестра!

      Нет, «брат» звучит лучше! Да и что делать с девчонками? Он решительно этого не понимал. Глупость какая-то: куклы, пластмассовая посудка, бантики, рюшечки…

      Алексей наблюдал за девчонками во дворе: сидят, дурочки, крошат в кастрюльки подорожник, помешивают ложечкой, а потом суют пластмассовой уродице в рот и еще приговаривают: «Кушай, Ира! А то отлуплю!»

      Или на нитку нанизывают ягоды рябины, а потом хвалятся, чьи бусы лучше. Чушь какая!

      Сплетничают, хихикают, хвастаются и вечно чего-то придумывают! Интриганки!

      Всякие глупости, честное слово!

      Что ему делать с сестрой? Нет, ерунда получается! Пусть будет брат!

      Отец отвез маму в роддом в самом начале марта. Она почему-то странно прощалась с ним, будто уезжала навсегда. Плакала, прижимала его к себе и все время повторяла, чтобы он «был человеком».

      Она часто шутила: «Баранкин, будь человеком!»

      Был такой мультик. Но тогда она говорила серьезно, безо всяких шуток – так ему показалось.

      Наконец отец оторвал ее от сына и, обняв за плечи, осторожно и нежно вывел за дверь.

      У двери мать снова метнулась к сыну:

      – Лешечка! – закричала она. – Суп в холодильнике, а тушеное мясо на балконе!

      – Знаю, мам! – буркнул Алексей. – Ты мне уж сто раз говорила!

      Мать разрыдалась, и отец даже прикрикнул на нее, что случалось совсем редко.

      Мать положили, отец уехал на службу и каждый час звонил ему: «Лешка, ты как?»

      Вечером, после работы, отец пришел хмурый и раздраженный. Ужинать отказался – не хочу.

      Курил у окна и беспрестанно названивал в справочную родилки.

      Сын ничего не спрашивал, помалкивал. Лишний раз раздражать отца не хотелось.

      Гулять он не отпрашивался, сидел у себя и делал уроки.

      Наконец услышал радостный вопль отца и выбежал из комнаты. У двери они столкнулись, и отец, счастливый, с трясущимися руками, крепко сжал его плечи и без конца повторял: «Слава богу, Лешка! Все окончилось, слава богу! И теперь, брат, у тебя есть сестра!»

      Он отодвинулся от растерянного сына и внимательно посмотрел на него: «Слышишь, сестра! Девулька у нас родилась, Алексей!»

      А он только мотнул головой – дескать, «понимаю, да… Ну, что делать – значит, сестра».

      Разочарованию Алексея не было предела. Расстроился он до слез – ну, или почти до слез.

      Отец удивился и даже растерялся:

      – Ну что ты, Лешка?! Это ты из-за того, что не пацан, а девчонка?.. Ну и дурачок ты у меня! Из-за девчонки расстроился! Дурачок, честное слово! Это ж так здорово – ты что, не понял? Еще одна красавица в нашем