Улыбайся, если больно. Архелая Романова

за ее спиной, не давал мне увидеть лицо говорившей.

      – Ага, – хмыкнул Костя. – Только вчера прибыла. С пылу, с жару. Я тут посижу, уж больно странная она.

      – Буйная?

      Женщина встала и приблизилась ко мне. Ничего примечательного во внешности – обычная женщина лет сорока, с усталым взглядом и глубокими морщинами возле рта.

      – Да не, не буйная, Вер. Тихая, это-то и настораживает, – хохотнул Константин.

      – Раздевайся и на кресло, – приказала женщина, натягивая перчатки. – Половую жизнь ведешь?

      Я замерла истуканом, лихорадочно оглядываясь. Куда бежать? Что делать?

      Господи, почему это не может быть просто сном?

      – Не молчи, овца, – рявкнул Костя. – Отвечай!

      – Веду, – хрипло ответила я. Сзади послышалось ржание.

      – Раздевайся, – повторила женщина по имени Вера, равнодушно глядя на мои глаза, полные слез. – И на кресло.

      Следующий час я мечтала выбросить из памяти и никогда не вспоминать. Взгляд Константина – чужой, оценивающий, похабный; прикосновения – резкие, грубые; врач даже не пыталась действовать мягко и аккуратно.

      Лежа в кресле с раздвинутыми ногами, я сгорала от стыда и унижения. Хорошо еще, что мой охранник сидел за моей спиной, а не в первом ряду, наслаждаясь представлением.

      Когда осмотр закончился, а все необходимые анализы были взяты, меня отвели обратно в камеру. Туда же принесли одежду – тонкие штаны, просторную футболку и тапки, затем приволокли поднос с едой.

      Я осмотрела содержимое – чашка с жирным бульоном, два куска хлеба, стакан воды.

      – Быстро ешь, – велел Костя. – До завтра еды не будет.

      Я в два глотка опустошила емкость, и принялась жевать хлеб. Константин терпеливо стоял у камеры, дожидаясь, пока я доем.

      – Даже не спросишь, что с тобой будет? – нарушил тишину он.

      Я проглотила кусок серого хлеба и хрипло ответила:

      – Ясное дело, ничего хорошего.

      Он рассмеялся – довольно, раскатисто. В окружающей нас обстановке это казалось неуместным.

      – Правильно. Ну а все-таки – неужели неинтересно?

      – Если спрошу, ответишь?

      – Не обещаю, но попробовать можешь.

      Я запихнула в рот остатки хлеба, запила их водой. Встала и отдала ему поднос, тихо произнесла:

      – Это бордель, да?

      – Догадалась, значит? – ухмыльнулся Костя.

      – Сложно не догадаться. Разговоры по девушек, гинеколог, анализы…

      Я пожала плечами, равнодушно уставившись в стену. Константин минуту постоял в тишине, пялясь на меня, затем развернулся и пошел к выходу, бросив напоследок:

      – Не скучай. Завтра вернусь, и начнется у тебя новая жизнь!

      Глава 2

      Не знаю, сдержал ли Костя свое обещание, потому что часов у меня не было. Как только он ушел, я забралась на лавку, завернулась в драное одеяло и уснула. Проснулась с чугунной головой, дрожа от холода – наверное, проспала очень долго, потому что чувствовала я себя паршиво. Но больше всего мне хотелось в туалет