Сын моего мужа. Ольга Гринвэлл

голову, припала к горлышку. Игристая пена лилась по лицу, стекала по шее, заливаясь за воротник блузки. Спазмы от едва сдерживаемых рыданий сжимали горло, не позволяя жидкости проникать внутрь. Мало, мало. Мне надо забыться. В уголке сознания мелькнула мысль о той бутылке коньяка, что я купила для Олега. Всегда ненавидела коньяк.

      Рука сама потянулась к аптечке. Высыпала ее содержимое на столешницу и, смахнув разноцветные разнокалиберные таблетки в ладонь, закинула их в рот. Горькие, противные, но какая теперь разница? Это последнее, что я чувствую в этой жизни, в которой все оказалось гораздо горше и неприятней.

* * *

      В ушах раздавался навязчивый звон. Неужели и правда существует жизнь после смерти? Мои губы дрогнули в попытке улыбнуться. Надо же – звон колоколов, ангелы, фанфары. Так хотелось взглянуть на все это райское великолепие, но веки почему-то были тяжёлые, словно что-то давило на них и не давало подняться. В голову пришли слова Вия из «Вечера на хуторе близ Диканьки», что окончательно рассмешило, и я хихикнула.

      – Ей же не давали наркоз? – услышала я тихий и почему-то знакомый голос.

      – Это иногда бывает. Действие различных токсинов на организм может привести к самым непредсказуемым реакциям.

      Так, в чем дело? Где я?

      Вторая попытка открыть глаза удалась, и от резкого, невероятно белого света всё тело пронизала острая боль.

      – Тише, тише… – кто-то взял меня за руку. – Не двигайся, все хорошо. Я с тобой.

      Казалось, прошла вечность, прежде чем я смогла сфокусировать взгляд. Теперь видела перед собой белую стену, а на ней часы, и секундную стрелку, неумолимо двигавшуюся по кругу. Тик-так, тик-так…

      – Ми-ла… – кто-то настойчиво звал меня, повернув голову, я увидела сидевшую рядом Лизку. Это что значит, я не в раю? – Господи, наконец-то!

      – Что случилось? – мой голос был хриплым, я откашлялась. – Где я?

      – Очнулась, родненькая…

      Я снова закрыла глаза, гадая, что же всё-таки произошло, и тотчас же волна воспоминаний затопила меня с головы до ног. Передо мной вдруг ясно встало лицо Олега, его жёстко сомкнутые губы, презрительная улыбка. Он уходит! Уходит от меня! Как же я перенесу это?!

      – Не плачь, не плачь, моя хорошая. Все будет замечательно, – Лизка гладила меня по рукам.

      Ничего хорошего уже никогда не будет. Мы с малышом не нужны ему. Моя рука скользнула вниз, на живот, где внутри зрел маленький комочек. Выдавив из себя улыбку, поглядела на подругу:

      – У меня только одна радость, Лиз, я беременна. – Она моргнула, ничего не ответила. – Слышишь? У меня будет ребёнок! – Лизавета опустила глаза, взяла меня за руку. – Лиз! Мой малыш… – голос вдруг перешёл в хрип. Почему она ничего не отвечает, молчит? – Эй, ты слышишь меня?

      – Мил, погоди, я сейчас позову врача.

      Она резко вскочила со стула, метнулась к двери.

      Нет! Не-е-ет! Этого не может быть! Мой малыш, моё счастье, моя оставшаяся радость…

      Последующее я помнила с трудом. Не хотелось ничего