Волшебная палочка крупного калибра. Марина Серова

шаман обойдет конюшню и увидит выломанную доску, то сразу все поймет, – заметила Лидия.

      – Главное – сидеть тихо.

      Мы забрались в дальний угол. Я зарядила пистолет и приготовилась дать отпор. Затаив дыхание, мы слушали, как колдун бродит по двору. Через некоторое время шаги послышались в нескольких метрах от конюшни.

      Раздалась какая-то возня. Рудников что-то поднял с земли. Должно быть, доску. У меня не оставалось никаких сомнений: тот обо всем догадался.

      Колдун медленно обошел конюшню. На несколько секунд он замер у входной двери, а потом шаги начали удаляться.

      – Что будем делать? – шепотом спросила я.

      – Не знаю, – ответил Дмитрий Алексеевич.

      Лидия молчала.

      – Может, убежать сейчас?

      – А успеем ли?

      Пока мы размышляли, защелкал ключ, поворачиваемый в замке. Заржал жеребец. Мгновение-другое напряженнейшей тишины, и входная дверь резко распахнулась. На пороге стоял Рудников. В руках его топорщились вилы. Вид у него был угрожающий.

      – Что вы здесь делаете? – мрачно спросил Рудников.

      – Не приближайтесь, – сказала я, помахивая пистолетом, – я буду защищаться.

      Колдун расхохотался.

      – Очень глупо с вашей стороны. Что вы здесь надеялись увидеть? Неужели вас заинтересовала обычная лошадь? Я, конечно, понимаю, в городе лошади на каждом шагу не попадаются…

      Я решила поблефовать:

      – Мы уже увидели.

      Мускулы на лице колдуна на мгновение напряглись. Он внимательно огляделся по сторонам, что показалось мне весьма подозрительным. Потом Рудников снова расслабился.

      – Вы не могли ничего видеть, – решительно заявил он.

      – Да-а?

      Я нервно просчитывала варианты. Стоит ли ему говорить об остатках пищи, явно не предназначенных для жеребца? В конце концов решила попробовать:

      – А что это за косточки там в углу? Я, конечно, всю жизнь провела в городе, вдали от природы, но, насколько мне известно, лошади не едят мясо.

      Рудников сменил несколько гримас – от колебаний с примесью страха до нечеловеческой ярости.

      – А пошли бы вы на хрен! – в сердцах воскликнул он. – Я бы мог вам объяснить, но не стану. Не обязан! Считайте, я сам тут ел и пролил миску с супом.

      – Вы обедаете в конюшне?

      – Повторяю: я не обязан ни в чем отчитываться! Хотите – обращайтесь в милицию. Повторяю: объяснение факту, к которому вы прицепились, у меня есть. А вот на вас, если люди в форме все же приедут, я напишу заявление. Вы незаконно проникли в частные владения, да еще угрожали мне пистолетом!

      – Если вы позволите нам уйти…

      – Убирайтесь отсюда! И чтобы духу вашего здесь больше не было! Если еще раз повторится такое, я вызову милицию сам, хоть и терпеть их не могу, не стану греха таить. Убирайтесь!

      – Пойдемте, Дмитрий Алексеевич, Лидия.

      Семененко пробормотал нечто невразумительное, его жена и вовсе воздержалась от каких-либо речей. Я направилась к выходу. Рудников опустил вилы. Я не забывала держать его под контролем.

      Вскоре мы оказались на улице. Буквально спиной чувствуя буравящий взгляд колдуна, я прибавила ходу, стремясь