Костяной Венец. Анна Бэй

откреститься. – она смяла край шали с жестокостью, – Ублажает и дурит имперских подданных, подлое создание! Будь проклят день, когда она появилась на свет!

      Всё время рассказа Найлы, Баншер накалялся всё больше. Его глаза сужались в непримиримой ярости, обостряя черты лица всё сильнее и сильнее. Когда длинные толстые пальцы, сплошь украшенные разномастными перстнями, сжали рукоять кортика, Виктор невольно напрягся, но старался не проявлять встречной агрессии.

      – Наш народ прячется на помойках, голодает и подвергается унижениям, а моя жена стелется под империю! – переполненный брезгливости и ярости, предводитель выхватил кортик и махнул по полотну шатра, разрезая его без жалости. Внутрь проник поток холода, цыганка поёжилась.

      – И какие лидерские качества надо иметь, чтобы растлить тринадцатилетнюю девочку? – вместо прочего спросил Виктор.

      – Не девочка, а женщина, раз детородная.

      – Ребёнок. Она была ещё ребёнком. – холодно продолжил Виктор, накаляя атмосферу.

      – Первая кровь прошла и в дело! Она и так заставила меня долго ждать, у других раньше всё начинается.

      Виктор замер в яростном оцепенении.

      Момент пришёл – он его почувствовал, как острую зубную боль, но лишь развернулся лицом: Баншер раздул ноздри в напряжении, растопырил короткие пальцы в перстнях.

      – Агнец мой, осторожней! Важная ищейка в гостях. Узна́ют цыганские бароны, что повредили гостя – потеряем многое.

      – Стараюсь. – выдавил с трудом Баншер.

      А в Виктора будто буром ввинчивались ментальные клешни псионика.

      Отвратительное ощущение, которое Тефлисс всем нутром ненавидел. Но терпел и подсекал – не зря потратил годы, подковываясь против воздействия этого сложного дара. Дни и недели напролёт на разные техники – лишь бы минимизировать воздействие кукловодов.

      Вымученная улыбка на его лице, щелчок пальцами. У Баншера дёрнулся глаз. Ещё щелчок. Снова тик. Ритм отщёлкивал нервы цыганского барона, пока тот не слетел с контакта, зарычав. Откинулся в своё сидение в бессильной ярости, будто измотанный зверь, а вот Виктор был почти спокоен:

      – Хороший дар. Но нестабильный… – подытожил Тефлисс со знанием дела, – Блуждающая кровь цыган мудра: именно смешение крови даёт силу, когда дару некуда развиваться в тесных близкородственных связях. Мать с отцом родственники? – Баншер невольно кивнул, – Это дало высокий потенциал, но сбой на концентрации и контроле – увы. Сложно целенаправленно жалить, да? Да… – сам подтвердил Виктор и с досадой обвёл лагерь взглядом, понимая, что такой сильный дар находит выход в другом – в массовом подчинении псионику, – Кошмар.

      Найла изворотливой змеёй меняла на лице эмоции, подстраиваюсь и тут же беря на себя происходящее, которое, наконец, начала понимать глубже, чем Баншер:

      – А ты, милок, хочешь, погадаю? – мягче заговорила она, – Дай ладонь, может, с проблемами твоими разрешится? – она встала и медленно подошла к нему в порыве