Завтра было вчера, или Повесть о вечной любви. Александр Иванович Тапилин

древнего, давно вымершего дикого животного. Может, это подземные воды пробивали себе путь наверх к солнцу, к свету. А, может, наоборот, они стремились вглубь Земли, в подземное царство ушедших туда когда- то Великих Грешников (об этих старинных легендах я упоминал).

      «Слышите, ребята, это, наверно, стоны подземных грешников…» – неожиданно произнёс Юрий, сидевший рядом со мной на каком-то трухлявом пне. Я невольно вздрогнул. Юрий каким-то образом почувствовал мои мысли, или, мы одновременно подумали об одном и том же.

      Итак, в ту памятную ночь, нас было пятнадцать студентов – археологов, ведущих раскопки древних курганов – могильников в этой бескрайней степной долине. Все мы были совершеннолетние и вполне самостоятельные, подготовленные к серьёзной археологической работе молодые юноши и девушки. Наши руководители редко навещали нас, надеясь на нашу компетентность и благоразумие. За всё время экспедиции они приезжали к нам всего два раза, принимали отчёт, давали очередные задания и снова уезжали на неопределённый срок. Поэтому мы, как правило, оставались совершенно одни в этой бескрайней степной долине. До ближайшего селения – затерявшейся деревушки было километров семнадцать и мы были заперты здесь, на глухом пятачке. Он был отделён от нормального мира не только расстоянием, но и каким- то неуловимым энергетическим и психологическим барьером, который мы все постоянно интуитивно ощущали.

      «Ребята, как- то жутко на душе» – снова не без робости произнёс Юрий. В тишине голос его прозвучал слишком отчётливо и даже, казалось, эхом отозвался где-то в небесах. Мы сидели вокруг затухающего костра, а наступившая вокруг тишина как будто разговаривала с нами. Окончательно угомонились степные обитатели, прекратился ветер, природа «застыла» вокруг. Затухающий костёр ещё больше приблизил обступающую нас со всех сторон непроглядную тьму.

      Игорь взглянул на часы. «Ребята, совсем скоро полночь, через три минуты» – казалось, он только подумал, но все услышали.

      Над нами нависало довольно жаркое лето 1980 года. Москва готовилась к открытию Олимпиады, Брежнев произносил скучные бесцветные речи, ещё пел свои последние жгучие песни Владимир Высоцкий, советские парни уже погибали в Афганистане, а мы продолжали сидеть в бескрайней степи, у ночного затухающего костра. Правда, в тот момент нас у костра оставалось только девять, остальные шестеро (в основном девушки) давно ушли спать в свои палатки.

      Неожиданно ровное пламя костра затрепетало, завертелось и обдало меня таким жарким дыханием, что я невольно закашлялся и быстро повернулся в сторону степи. Перед глазами запрыгали разноцветные огонёчки, вся природа стала «смещаться» куда-то в сторону и, наконец, буквально весь мир «задрожал» вокруг меня. В первый момент я просто растерялся, но затем понял, что это задрожали деревья и кустарники. Вдали заквакали лягушки, зашуршали под ногами мыши – степь снова оживала. А бродяга ветер уже залетал по степи, крепчая буквально с каждой секундой.

      От