Тайна сердца. Арина Теплова

закутана до ушей. Так вот на ту, что вся наголо, смотреть не хочется. А к той, что закрыта вся, взор так и липнет, прям к ее полной грудке, так и хочется стянуть с нее платье и полюбоваться, что там? А там наверняка очень даже прелестно, нежно да упруго, я так думаю.

      – И не говори, Платон, – поддакнул ему такой же пьяный Михайлов. – Я тоже всю трапезу не мог от той самой грудки в темно-синем платье взор отвести.

      – Господа! – взорвался недовольно Илья, наконец он осознал, о ком говорят его друзья. – Вы говорите о моих сестрах! Имейте приличие!

      – Ой, простите, господин злюка! – воскликнул, рассмеявшись, Платон. – И что мы такого сказали? Разве не можем мы прелести женские восхвалять?

      – Я запрещаю говорить при мне о моих сестрах в таком тоне! Вам понятно, штабс-капитан?

      – Понятно, понятно, – проворчал Штуммер и окликнул кучера: – Эй, любезный! Останови вон у того трактира. Дальше мы сами, Илья Григорьевич, а то с тобой сегодня каши не сваришь!

      Теплов высадил Штуммера и Михайлова у нужного заведения и велел ямщику ускориться, чтобы нагнать сани, в которых ехали девушки.

      То и дело поглядывая на Лизу, Даша отчетливо заметила, что сестра опять вот-вот заплачет. Даша нахмурилась и, осторожно подбирая слова, спросила:

      – Лизонька, ты из-за Дмитрия Гавриловича расстроилась?

      – Нет, – зло отмахнулась от нее Лиза.

      – Ну, я имела в виду, из-за того, что он с этой Ксенией уехал?

      – Тебе-то что за дело? – огрызнулась та.

      – Ты ведь сестрица мне, Лиза, – начала Даша ласково. – Я хочу сказать, чтобы ты не расстраивалась так. Прапорщику ты нравишься, я это точно разглядела. А Михайлова лишь мучает его.

      Лиза тут же вскинула глаза на сестру и непонимающе спросила:

      – Как это?

      – Я думаю, эта Ксения не только его мучает, но и других мужчин. Роль у нее такая. Понимаешь? – как-то по-детски наивно, просто, но верно объяснила Даша. – Она с ним побалуется и отпустит от себя. Не нужен он ей. Ты же видела, она холодная, как лед, и не может любить. А он сразу же к тебе вернется и еще больше влюбится.

      – Как же ты это поняла? – уже более спокойно спросила Лиза, икнув, смотря в доброе лицо сестры.

      – Думается мне так. Он сравнит вас и, если не глупый, все поймет. Что ты полюбить его сможешь, а она никогда.

      – А ведь ты правду говоришь, я смогу полюбить его, – кивнула вдруг Лиза.

      – Я об этом и говорю. А Ксении этой он точно не нужен. Я видела, как она весь вечер только с Ильей нашим и говорила. Но не могу понять, отчего братец не поехал ее провожать?

      – А с чего ты взяла, что я нравлюсь Дмитрию Гавриловичу?

      Даша по-доброму звонко рассмеялась.

      – Все это заметили, не только я. Если бы ты не по нраву ему была, он бы с тобой весь день не провел.

      – Хоть бы было правдой то, что ты говоришь, – тихо заметила Лиза.

      – Так и будет, сестрица, поверь мне.

      Полночи Илья проворочился без сна. В его мыслях все всплывали события сегодняшнего бесконечно