Всё будет плохо и счастливо. Татьяна Зингер

не приедет…

      Девочка беззвучно плакала, натирая ткань хозяйственным мылом. Не день, а катастрофа. И пятно на костюме как специально не отстирывалось! Когда Саша потерла его чуть сильнее – ткань прорвалась. Придется звать бабушку и рассказывать ей о своем позоре…

      3. Тогда

      Герасимов Никита ненавидел две вещи: когда его называли по фамилии и нытиков. Его отец был хмурым, замкнутым человеком – и эти людские качества Никита ценил больше всего на свете. «Реже открывай рот, чаще слушай», – так учил отец.

      Он не терпел слабаков, но эта девчонка чем-то его зацепила. Нет, ну глупость какая-то! Как так вообще получилось? Они с парнями постоянно нападали на малышню. И деньги у той отжимали, и отправляли домой с синяком под глазом или даже пинком под зад. В школе их называли «местной бандой», и Никите нравилось быть частью банды. Он, правда, не любил глумиться над кем-то, чаще оставался в сторонке, потому что тащился от ощущения превосходства, а не физической расправы.

      А эта девчонка… Блин! Мелкая, пучеглазая, угловатая какая-то. Да ей бы ни Серый, ни Гога никакого вреда не причинили – покопались бы в шмотках и отпустили. Не совсем же они уроды, чтоб девок бить. Но почему-то Никита удумал её защитить. За что, разумеется, тут же был осмеян.

      – Твоя невеста, а, Ник? – гоготнул Серый, когда малявка убежала.

      Никита сжал кулаки.

      – Не моя, понял?

      Гога понимающе подмигнул.

      – А вы с ней уже того?

      – Отвалите по-хорошему, – сказал сквозь зубы, и друзья как-то сразу поникли.

      Все-таки в их компании главенствовал он.

      А дома пахло фирменным борщом, вкусным до невозможности. Мама уплетала тот за обе щеки, болтая ногой и рассказывая что-то отцу. Тот немногословно поддакивал. Смешная Никите досталась мама: веселая, активная, неунывающая. Они с папой здорово контрастировали. Никита даже мечтал когда-то в детстве найти себе в жены такую же, как мама. Потом, конечно, идиотские мечты о женитьбе прошли – кому надо жениться? И как с этими девчонками вообще можно общаться? Они же тупые, только о шмотках и думают. Или вон, как та малявка из парка, трусят от всего подряд.

      – Иди к столу, – приказал папа.

      – Чего такой озадаченный? – удивилась мама.

      Никита нехотя поводил ложкой в тарелке, размазывая сметану по борщу. Аппетита не было.

      А у девчонки какой-то спортивный костюм лежал в сумке. И тапки специальные, названия которых Никита не помнил. Спортсменка она, что ли? А чем занимается?

      Блин, ему-то какое дело до её занятий?! Она ему кто, сестра родная?

      4. Тогда

      На следующий день выяснилось, что плаксивая девчонка из одной школы с Никитой. Он увидел её в столовой, стоящей в очереди за льготным обедом. Фу, убогая; все приличные люди покупают беляш или пиццу, ну или, на крайний случай, комплексный обед с мясом. Льготный обед даже пахнет отвратительно – переваренной кашей и вчерашней капустой.

      А она…

      Она носила джинсы в заплатах и старушечий свитер. Смотрела затравленно,