Декабристы. Перезагрузка. Книга первая. Алексей Леонидович Янов

как «восьмое чудо света». Но в гости туда я совсем не спешил, скорее наоборот. Публика на тех литературных посиделках собиралась слишком уж специфическая, что называется «масон на масоне сидит и декабристом погоняет». Рано мне пока обзаводиться компрометирующими связями, сначала надо укрепить на берегах Невы свои позиции во всех смыслах этого слова, попытаться встроиться в здешнее общество. Измазаться с головы до ног в дурно пахнущие субстанции, с точки зрения нынешнего поколения властьпредержащих, я, надеюсь, еще успею.

      Не прошло и двух дней, как я снова оказался на Адмиралтейском проспекте, но на сей раз не один. Перед тем как войти в кабинет петербургского генерал-губернатора Глинка полушепотом наставлял меня, склонившись к моему уху.

      – Имею честь знать его высокопревосходительство очень давно, уже лет семнадцать. Михаил Андреевич, помимо всем известных военных заслуг на ниве служения Отечеству, является еще и страстным театралом! Да–да! В прошлом году он возглавил Комитет для составления нового проекта об управлении театрами. Не чужд он и литературы с поэзией.

      Я вопросительно изогнул бровь.

      – Так вот слушай, Ваня, скажу тебе по секрету, два года назад Михаил Андреевич лично допрашивал небезызвестного тебе Пушкина Александра Сергеевича по поводу его антиправительственных стихов и фактически спас его от ссылки в Соловецкий монастырь или Сибирь …

      До конца дослушать Глинку не успел. Из кабинета Милорадовича вышел офицер–кавалерист, держа в руке письмо с печатями.

      – Пошли, Ваня, – Глинка ободряюще слегка постучал мне по спине.

      Милорадович предстал передо мной в блестящем генеральском мундире с крестами на шее и звездами на груди. Михаил Андреевич, по линии отца происходил из сербского дворянского рода, роста был среднего, с довольно большим носом; русые волосы, в беспорядке взъерошенные на голове по здешней моде, оттеняли слегка подчеркнутое морщинами продолговатое лицо.

      При нашем с Глинкой появлении генерал-губернатор и член Государственного совета сидел за столом и, не спеша раскуривая трубку, изучал содержимое каких-то бумаг.

      – Ваше высокопревосходительство, – я склонил голову, – имею честь отрекомендоваться …

      Милорадович довольно бодро вскочил с кресла:

      – Действительно, русский, а я, прочтя принесенные Федором Николаевичем американские книги и кроссворды, что-то даже усомнился в душевном здоровье своего старого боевого товарища, – Милорадович громко рассмеялся.

      – Ступай Федор Николаевич, – обратился он к Глинке, – я с нашим американским гостем пообщаюсь tet–a–tet.

      Глинка себя ждать не заставил, сразу же вышел, прикрыв за собой дверь.

      – Ваше высокопревосходительство …

      – Бросьте вы, милостивый государь, Иван Михайлович – Милорадович подошел ко мне вплотную и глядя мне в глаза чуть задрал голову, – поговорим по-простому, без чинов?

      – В